Андрей Кончаловский. Никто не знает...

«Первым учителем» и соприкасающаяся с этикой Куросавы. Жизнь заслуживает приятия в

любой своей форме — в этом смысл феноменального подарка Природы и Бога, к чему в конце

концов склоняется и сам автор картины. Жизнь — вечное возвращение домой, в женское лоно, в

материнскую утробу, в утробу матери-земли. Финальные кадры «Возлюбленных Марии», по

существу, самоцитирование последних сцен «Романса о влюбленных». Сергей и Люда у

колыбели ребенка. Вот итог жизнепостижения.

2

Бег, вечное странничество — состояние героя и следующего фильма Кончаловского

«Поезд-беглец». Закоренелый рецидивист Манихейм бежит из неприступной тюрьмы на Аляске

в тридцатиградусный мороз, захватив молодого заключенного Бака Логана, боготворящего

своего кумира. Беглецы садятся на случайный дизель, который по пути следования теряет

управление и несется в беспредельность, подобно дьявольской стихии. Вместе с двумя

заключенными на потерявшей управление машине случайно остается и девушка-уборщица.

Взбесившуюся громадину настигает начальник тюрьмы, фанатик сурового режима, у которого

личные счеты с неукротимым Мэнни. Но после короткой схватки начальник оказывается

прикованным наручниками к приборам поезда и должен погибнуть вместе со своим

противником после того, как тот отцепит дизель от вагонов, где находятся его молодые

попутчики.

Образ загадочного, как сама стихия, Мэнни родился в воображении режиссера под

воздействием светлой и трагической «Глории» Вивальди. Художник видел перед собой

мохнатого человека, с всклокоченной бородой, голым торсом. Видел его стоящим среди волн на

спине дельфина, а может быть, кита. «Я подумал, что Мэнни в конце должен как бы укротить

это дикое существо — поезд, и представил его на крыше этого дизеля, стремительно

несущегося к гибели. Соединение этого образа с героем фильма и дало толчок к рождению

финальной метафоры «Поезда-беглеца». На крыше локомотива, несущегося сквозь снег под

Виктор Петрович Филимонов: ««Андрей Кончаловский. Никто не знает. .»»

162

музыку Вивальди, стоит сумасшедший человек с развевающейся бородой, гордо и по своей воле

летящий навстречу смерти… Летит на страшной скорости поезд, монстр, пожирающий рельсы,

обгоревшая ракета, прорывающаяся сквозь атмосферу в космос. Чудовищная скорость, но при

этом — никакого грохота. Бесконечность, тишина и Вивальди… Только когда возник этот образ,

я всерьез понял, про что снимаю кино…»

Откуда и куда, в метафизическом смысле, бегут герои картины Кончаловского?

Мэнни — воплощение неуправляемой стихии. Голая натура. В тюрьме он демон

беспокойства и хаоса. Всякая попытка покорить его, взять над ним верх, ограничить его свободу

оборачивается взрывом. Тогда он не щадит не только того, кто на его свободу посягает, но и

себя, но и тех, кто рядом. С ним рука, об руку ходит погибель. Он готов слиться с хаосом

природы, иными словами — умереть. Мэнни принципиально одинок поэтому. Куда бежит он?

Да он просто не хочет и не может остановиться!

Главный конфликт картины можно толковать как противостояние Мэнни начальнику

тюрьмы Рэнкену, тоже в своем роде пленнику страсти. Его страсть — всех закрыть, закупорить

в железобетонной декорации Порядка. По той простой причине, что человек — дерьмо. Мэнни

говорит своему антагонисту: «Делай то, что должен, а я сделаю то, что должен сделать я». Но

между ними находятся, во-первых, все иные заключенные, а они — разные. И, во-вторых,

молодой заключенный Бак и юная уборщица локомотива. Появляется важный как в творчестве,

так и в жизни самого режиссера мотив хрупкости человеческих контактов, взаимоотношений

старшего и младшего, опять же — отца и сына, а может быть, брата и брата.

Манихейм ведет Бака Логана за собой в ту бездну испытаний, которые в состоянии

выдержать только он один. Все это — испытания не столько для Мэнни, сколько для Бака.

Способен ли он выдюжить тяжесть истинной свободы, которая есть уже свобода стихии,

свобода гибельного пути? Бак оказывается неспособным на такой подвиг. И это естественно для

нормального, обыкновенного человека. Его «отцепляют» — и младший, по существу, остается в

тюрьме, откуда пытался совершить побег, который для него абсолютно невозможен, потому что

это побег в смерть. А старший как раз и несется туда, куда никогда и не прекращал нестись. Для

Кончаловского здесь, вероятно, был очень важен в личностном смысле опыт испытания

последней свободой — свободой от страха смерти. Тема смерти как критерия в последнем,

решающем определении смысла жизни — постоянная тема его картин. И, кстати говоря, в

большей степени тех, которые сделаны в Штатах.