Андрей Смирнов

которых ты предлагал мне, порабощены своей собственной природой — пусть даже людям эти

существа и кажутся необыкновенными и удивительными, но внутри своих собственных народов

они   не   являются   ничем   выдающимся.   И   поэтому,   о   герой,   если   ты   найдешь   свинью,

размышляющую о вечном, я скорее приму ее сердце, чем сердце дракона или сердце этого глупого

бога.

Помолчав, Мъяонель добавил:

— Ты уже дважды нападал на меня. Третий раз будет для тебя последним. А найти нового

героя мне будет не так-то трудно, мальчик.

Он   приказал   болоту   отпустить   юношу,   а   сам,   не   обращая   на   него   больше   никакого

внимания, удалился. И Тайленар зарыдал на краю вязкого темного озера, а потом, поднявшись,

направился   в   обратный   путь.   И   прошел   еще   один   год,   прежде   чем   он   добрался   до   пещеры

Гветхинг. По дороге он обращался к нескольким волшебникам, думая поменять нанимателя, но

колдуны, услышав о том, что придется иметь дело с одним из Обладающих Силой, отказывались

от этого предприятия. "Обратись к Обладателю какой-нибудь другой Силы, — советовали они

юноше. — Мы же бессильны перед магией твоего тирана." А когда Тайленар спрашивал о том, где

можно найти одного из Повелителей Стихий, ему отвечали, что обитают они преимущественно в

иных, далеких землях, и только Казориус по каким-то своим причинам поселился здесь, в глуши, в

стороне от главных волшебных дорог.

И вот, настал день, когда Тайленар в третий раз увидел в конце узкой тропки меж двумя

скалами   старую   грязную   хижину.   Он   вошел   в   дом   и   рассказал   о   своей   неудаче.   Старуха

посочувствовала   ему и  даже   предложила   еды,  но  он не  стал есть  в ее  доме.   На   этот раз  она

поведала   ему   о   некоем   сокровище   Морского   Царя,   каковое   сокровище   обладает   воистину

необычными свойствами — настолько необычными, что никому из живых неизвестно в чем они

заключаются, и даже сам Морской Царь пребывает о том в неведенье. Сокровище это имеет форму

сердца, свитого из тонкой золотой сетки. Внутри же сетки заточена, под видом пульсирующего

белого света, какая-то сильная магия.

Тайленар внимательно выслушал Гветхинг и подробно расспросил о дороге. Напоследок

старуха сказала так:

— Ты должен поторопиться. Если промедлишь — все твои поиски станут напрасными, ибо

твоя возлюбленная, находящаяся под властью тирана, с каждым днем приближается к смерти.

Ведь   Казориусу   доставляют   наслаждение   мучения   своих   рабов,   а   ее   раны   с   каждым   разом

заживают все медленнее.

И тогда юноша заскрежетал зубами от сильнейшей боли и ненависти, и отчаянье выбелило

его лицо, сделав похожим на восковую маску. Через некоторое время, овладев своими чувствами,

и   окончательно   решившись   на   то,   что   он   замышлял   во   время   всего   обратного   пути,   он   так

обратился к старухе:

—  Значит, если в пути меня что-нибудь задержит, или Мъяонелю не понравиться и это

сердце, моя возлюбленная умрет?

—  Выходит, что так, мой мальчик. Тем более тебе следует оставить пустые разговоры и

поскорее отправиться в дорогу.

—  О   нет,   мудрая   Гветхинг!   Кажется,   я   нашел   куда   лучшее   решение.   Посмотрим,

понравиться ли Мъяонелю сердце самой лживой из всех шарлатанок, когда-либо живших на свете!

И он набросился на старуху. В тот же миг позади раздалось рычание — это собака и крыса,

верные слуги Гветхинг, поспешили к ней на помощь. Но доспехи защитили Тайленара от их зубов.

Волшебным мечом он убил крысу и поразил собаку, а затем снова обернулся к Гветхинг. Но ее

уже не было на том месте. Воспользовавшись волшебным плащом, ведьма стала невидимой.

Долго Тайленар стоял посреди хижины, пялясь в пустоту, и пытаясь обнаружить старуху

по скрипению половиц, но тщетно — потому что тот, кто носит волшебный плащ, становится

неуязвимым, невидимым и невесомым. Однако когда  юноша уже совсем отчаялся, то заметил

крохотное серое пятнышко у самого пола — именно в этом месте в плаще имелась маленькая

дырочка,   прогрызенная   мышью.   Тайленар   шагнул   к   этому   месту,   и   содрал   с   ведьмы   плащ,   а

потом, наступив на горло собственной чести, убил ее и вырвал из ее груди сердце. И в третий раз

позвал Мъяонеля.

И когда Хозяин Безумной Рощи пришел, без слов протянул ему Тайленар еще трепещущее,

теплое сердце колдуньи.

Мъяонель, взвесив в руке сей предмет, сказал так:

— Что ж, закономерное завершение жизни для такой пройдохи. Можно только удивляться

тому, что прочие посетители не убили ее раньше. Скольких людей, магов и демонов одурачила

Повелительница Глупости! Даже некоторые боги, говорят, были в числе ее жертв. Можно только

позавидовать ее уму, хитрости и воле. Воистину, она была необычным существом даже среди нас,

Обладающих Силой. Однако...

— Что на этот раз, будь ты проклят, чародей?!! — Истошно закричал юноша.

— Однако, ее душа — душа женщины. Я могу уважать Гветхинг, но не приму ее сердца.

Ведь если я приму его, то стану влюбляться в мужчин, а не в женщин, и начну интересоваться

красивыми мальчиками, а не тем, что пристало мужчине. К чему мне такие сложности?