Андрей Смирнов

Поскольку   о   нас   уже   знали,   я   наконец   отпустил   Алонсо   де   Виллярробледо.   Теперь   его

авантюра уже не могла принести никакого вреда.

Теперь не было необходимости двигаться ночью, и мы ринулись к Кориньи на всех парах.

Вечером того же дня мы разбили лагерь на лугу в полулье от крепости, за стенами которой прятался

мой враг. С места, где мы встали, открывался прекрасный вид на гору и светлый замок, украшающий

ее вершину. Пока солдаты ставили лагерь, мы с Ги любовались крепостью и обсуждали варианты ее

захвата.

— ...Слишком узкая и крутая дорога, — сказал Ги, поставив ладонь «козырьком» для защиты

от солнца. — Башни будет трудно по ней протащить.

— Зато наверху нет рва. Там сплошной камень.

— Угу.

— Видишь, вон там — площадка? По-моему, идеальное место для катапульты.

— Слишком близко.

— Установим щиты от стрел.

— Одна-единственная вылазка — и у нас нет катапульты.

— Оставим отряд для защиты.

— Андрэ, у Альфаро в замке — всего вдвое меньше людей, чем у тебя. Сколько солдат ты

собираешься разместить там? Они положат твой отряд как...

—   Нам   ведь   нужно,   чтобы   Альфаро   только   открыл   ворота,   правильно?   Сколько-то   отряд

продержится. А тем временем мы перебросим основные силы. Это приманка, Ги.

— Ну, смотри сам. Я бы не стал рисковать единственной катапультой, которая у нас есть. Если

ее сожгут, мы можем здесь всю оставшуюся жизнь сидеть.

Катапульта, о которой мы говорили,  на самом деле являлась собственностью отряда Хайме

Толстяка. В разобранном виде ее таскали за собой в обозе, катившемся обычно сразу после фургонов

со шлюхами. При катапульте имелась специальная команда, возглавлял которую маленький немец

Ульрих Ольгенштайн. Сейчас он руководил разгрузкой и сборкой своего детища.

Я   посмотрел   на   его   работу.   Потом   отыскал   взглядом   Рувима,   слонявшегося   без   дела,   и

подозвал к себе.

— Что скажешь? — спросил я, кивнув на замок Кориньи.

Рувим посмотрел, прищурился и сказал то же самое, что и Ги:

— Деревянные башни не пройдут.

— И это все? Иосиф расхваливал тебя как гения инженерной мысли.

— А какую машину вам необходимо соорудить, дон Андрэ?

— Что-нибудь метательное, и помощнее. Наша катапульта от подножья горы до стен Кориньи

снаряд добросить не сможет. Поэтому придется ставить ее вон там... вон на той площадке... Хотя это

и рискованно.

— Это верно, — согласился Рувим. — Рискованно. Наверняка ее попытаются сжечь.

Ги, до сего момента демонстративно не обращавший на инженера-иудея совершенно никакого

внимания, одарил меня ироническим взглядом. Ну что я тебе говорил?

Я разозлился:

— Черт! Я не просил тебя давать мне советы. Ты сможешь изготовить что-нибудь, чем бы мы

могли обстреливать замок с более далекого расстояния?

Рувим подумал. Потом выдал:

— Можно построить требучет.

— Что это такое?

Я сделал вид, что не заметил удивленного взгляда Ги. Что, настоящий Андрэ де Монгель был

знаком с этим устройством? Ну и плевать.

Я склонился над плечом Рувима, силясь что-нибудь разобрать в тех загогулинах, которые он

чертил в пыли.

Устройство   требучета   оказалось   довольно   простым.   По   словам   Рувима,   эта   машина   могла

метать камни на более далекое расстояние, чем катапульта. Но менее прицельно.

— Займись этим. Я дам тебе людей.

Мы блокировали замок. Егеря барона Фернандо вели поиски потайных тропинок.

Установили катапульту, а перед ней — большие деревянные щиты. Подходящих снарядов в

округе было — бери не хочу. Когда ребята Ульриха Ольгенштайна пристрелялись по левой башне, я

сообщил им, что было бы неплохо, если обстрел продолжится и ночью.

— Ночью? — недоверчиво переспросил Ульрих.

— Именно.  Прицеливаться  не надо, просто бейте  куда били,  и все. Я  хочу,  чтобы в замке

Альфаро приятно провели время до утра.

Коротышка осклабился. Идея пришлась ему по вкусу.

* * *

Как и предсказывал Ги, защитники замка попробовали сделать вылазку. В первую же ночь.

Катапульта, стоявшая едва ли не под самыми стенами, была слишком лакомым кусочком.

Люди,   которых   я   оставил   для   ее   охраны,   защищались   ожесточенно,   но   вряд   ли   их   отвага

смогла   бы   спасти   им   жизни,   если   бы   все   остальное   войско   находилось   там,   где,   как   полагали

сидевшие в замке люди, оно должно было находиться: то есть в лагере в полулье от горы. Но был

еще один, довольно крупный отряд, укрывшийся у подножья горы, под самым носом у Альфаро, и

вот его-то защитники замка проворонили.

Катапульту   мы   героически   спасли   и   оборонявших   ее   солдат   (которым,   само   собой,   было

обещано тройное жалованье — за риск) — тоже. Но самая наглая моя идея — той же ночью взять

этот чертов замок — не оправдалась. Защитники, потеряв изрядное количество солдат, все же успели

отступить и закрыть ворота.

Ничья. Никто ничего не выиграл, никто не проиграл.

* * *

На следующий день мы временно прекратили обстрел крепости. Размахивая белым флагом,

парламентер  подошел едва ли не к  самым воротам.  Некоторое время он и  кто-то  из  защитников

перекрикивались. Потом парламентер двинулся в обратный путь.

— Они согласны на переговоры, — сообщил он.