Андрей Смирнов

вас еще с первого раза, однако вы как-то ловко повернули щит… Ну а когда не удалось победить

ловкостью,   пришлось   использовать   силу...   А   мой-то   конь   всяко   посвежее   вашего   будет!   —   Тут

Родриго   добродушно   рассмеялся.   —   Поздравляю!..   Вы   доставили   мне   поистине   огромное

удовольствие   этим   поединком!   Не   хотите   ли   теперь   заглянуть   ко   мне?   Разопьем   бочонок   вина,

побеседуем... А?..

И указал на тот самый замок, который возвышался на другой стороне реки.

Не зная, как правильно ответить, я судорожно стал вспоминать исторические фильмы.

— Эээ... Почту за честь.

Рыцарь Родриго рассмеялся и опять хлопнул меня по левому (ушибленному!) плечу.

* * *

Родриго де Эро был франком только наполовину. Мать у него была из Каталонии. Испанка.

Молодость дона Родриго также прошла в Испании. Это чувствовалось — в разговоре Родриго

периодически   вставлял   экспрессивные   испанские   словечки,   смысл   которых   оставался   для   меня

загадочен.   Восемь   лет   назад   родриговский   папаша,   сьер   Бернард,   отправился,   как   и   положено

всякому   уважающему   себя   рыцарю,   воевать   за   Гроб   Господень.   А   сына   оставил   управлять

поместьем.   Из   Крестового   похода   Бернард   не   вернулся.   Впрочем,   Родриго   по   этому   поводу   не

особенно сокрушался. Напротив, он даже завидовал своему отцу. И собирался лет через десять пойти

по его стопам. То есть — уплыть в Палестину. Но перед этим обязательно обзавестись женушкой и

двумя-тремя наследниками.

— А Антуанетта де Косэ... это ваша невеста? — осторожно поинтересовался я.

— О нет, ну что вы! — ухмыльнулся Родриго. — Избави Боже! Донна Антуанетта — это жена

моего соседа Рауля де Косэ. Между нами говоря, порядочная стерва. Но весьма недурна собой. Но,

видите ли, никакой другой более-менее подходящей дамы сердца у меня сейчас нет. Однако нельзя

же начинать поединок просто так, не имея в запасе даже дамы сердца, ради славы которой должен

происходить всякий поединок! А назвать госпожу виконтессу своей дамой сердца — это прекрасный

способ позлить Рауля. Виконт чрезвычайно ревнив.

— А он не придет к вам разбираться?

— Так приходил уже! Тогда,  помню,   мы с ним  славно  сразились...  Человек  по  тридцать с

обеих сторон полегло.

— И кто победил?

— Формально я, но, если судить по чести, у нас с ним случилась ничья. Понимаете ли, дон

Андрэ, прослышав о нашей войне, на замок Рауля напали разбойники под предводительством Луи из

Каора.   Не   слыхали   о   таком?   Нет?..   Заявляет  о  себе,   что,   мол,   благородной   крови,   а  по   сути   —

человек без чести и совести. Настоящий бандит, рутьер. Прослышав об этом коварном нападении, эн

Рауль попросил меня отложить нашу с ним войну на некоторое время. Я, само собой, согласился и

даже любезно предложил эн Раулю свою посильную помощь. Он, как добрый сосед, не мог отказать

мне   в   таком   удовольствии.   Вдвоем   с   ним   мы   быстро   разогнали   этих   рутьеров.   Попировали   в

раулевском замке и на том разошлись. Только с тех пор уже почти год прошел, а я смотрю — что-то

не торопится эн Рауль возобновлять наш отложенный спор. Поэтому я и подумал, что надо бы как-

нибудь напомнить ему о его давешнем обещании.

Какой, однако, воинственный испанец мне попался...

— А вам обязательно с ним воевать?

Дон Родриго удивленно уставился на меня:

— А что же еще делать?

— Ну, не знаю... Можно мирно ездить друг к другу в гости...

— Так мы уже почти целый год мирно живем! Целый год!!! Знаете, как за это время мне все

эти трубадурские празднества надоели?! Знаете?! Не поверите — видеть уже этих рифмоплетов не

могу, хотя и сам, прости Господи, время от времени стихами балуюсь. Ну разве это жизнь? А ведь

душе хочется чего-то большого, настоящего, светлого, такого, чтоб кровь в жилах кипела! А войны

все нет и нет...

— Кстати, сьер Родриго, я ведь в этих землях недавно. Не расскажете, что здесь интересного

случилось в последнее время?

Родриго охотно напичкал меня новостями. Такой-то барон пошел войной на такого-то барона.

Такой-то дворянин  женился  на  такой-то  дворянке,  которая оказалась не  дворянкой,  а купеческой

дочкой,   и   по   этому   поводу   дворянин   с   ней   развелся.   Виконт   Безьерский   помирился   с   графом

Тулузским.   Граф   Тулузский   готовится   отмечать   годовщину   свадьбы   со   своей   четвертой   женой

Иоанной.

Я слушал его и поглядывал по сторонам. Перейдя через брод, наши кони неторопливо рысили

к   замку.   Лес   расступился,   стали   видны   луга   и   холмы   с   разбросанными   там   и   сям   домиками   и

деревушками.

Замок стоял на самом высоком холме. Был он сложен из светло-серого камня, имел большую

центральную башню и сбоку оной — высокую прямоугольную пристройку, являвшуюся, по сути,

обыкновенным четырехэтажным домом с соломенной крышей. Пристройку и центральную башню

окружали мощные стены, заканчивавшиеся сверху покатыми деревянными навесами. По углам стен

располагались еще четыре башни, поменьше. Были эти башни толстыми, гладкими, незыблемыми и