Андрей Смирнов

сразу. Наличие посторонних также осложняло Игру, заставляя моего «партнера» (а точнее —

жертву) отвлекаться от собственно игрового процесса на всякие несущественные мелочи.

Естественно, я не мог не задуматься о том, как такая способность вообще могла у меня

появиться. Самым параноидальным (и потому, в определенном смысле — самым

привлекательным) было предположение о том, что во мне каким-то образом поселилась Тень, и

теперь через меня действует в мире. Покойники — имею в виду мертвых колдунов, чья память

потихоньку становилась «нашей общей» — пришли в ужас от этой идеи. Их паника едва не

разорвала мой разум, и пришлось приложить уйму усилий, чтобы хоть немного их утихомирить.

Нет, это не Ночная Тень. Я помню ужасающий миг слияния наших Келат в Бэрверском

холме и ясно осознаю, что теперь этой связи нет, она разорвана. Я дорого заплатил за разрыв, но

взять мою душу там, в Бэрверском холме, Тень не смогла, и отложила эту процедуру «немножечко

на потом». Сумей она заполучить меня еще при нашей первой встречи, она бы так и сделала. Она

искалечила меня, но то, что происходит теперь — не ее работа. Это нечто иное. Тень вряд ли бы

обрадовалась, узнав, какую способность я приобрел: ведь пользуясь ею, я все дальше и дальше

откладывал час нашего окончательного соединения.

32

Покидая Яртальское княжество, я четко осознавал открывающиеся передо мной

перспективы. Бесконечно убегать от Тени я не мог. Но я буду бежать, буду красть души до тех

пор, пока не изыщу способа вернуть обратно то, что у меня отняли. Без новоприобретенной

способности я не протяну долго; пользуясь же ею, я буду копить заимствованную силу, чтобы

преобразовать себя и освободиться от влияния демоницы, а возможно, и вовсе уничтожить ее.

Так откуда же взялась эта странная способность?.. Прежде я мог красть души так, как меня

учил вага, но для этого требовались инструменты и длительные колдовские процедуры. Игра

занимала некоторое время, но в ее ходе я не творил заклинаний и не нуждался ни в каких

инструментах. Полагаю, что приобретенный еще в пустыне навык сильнейшим образом исказился

в тот момент, когда и мой Тэннак погибал под воздействием смертельного заклятья. Все остальное

в Тэннаке омертвело, но эта часть — алчущая, хищная — наоборот, усилилась. В Тэннаке погибло

все, кроме того, что в нем, хотя бы отчасти, не было родственно самой Тени. И именно таковой

оказалась вампирская способность, которой некогда обучил меня вага.

Это предположение выглядело очень убедительно, и я принял его за неимением лучшего.

А что, если я ошибаюсь?.. Тогда все равно уже ничего не изменить. Но мне противна сама мысль о

том, что все предрешено и отчаянная борьба, которую я веду за свою жизнь, обречена изначально.

Нет, нет… Я буду сражаться и с Тенью, и с собственными страхами, и с роем призрачных голосов

в голове, и с теми, кто осмелиться встать на моем пути до тех пор, пока не отвоюю свою свободу

или не погибну на этом пути.

Искупавшись в лесном озере, я задумался о том, куда двигаться дальше. Было сильное

искушение обратиться к кому-нибудь за помощью, но мысль о том, какой «помощи» я дождался

от своего нанимателя, быстро меня отрезвила. Можно ли рассчитывать на лучший прием у

друидов? Трезво оценив свои шансы, я пришел к выводу, что в Хальстальфаре мне ничего не

светит. Не знаю, хватит ли друидам сил для того, чтобы уничтожить Ночную Тень, но меня они

точно убьют. Мне придется выбирать, рассказывать ли им о том, каким я стал, или пытаться

скрыть это. Последнее вряд ли удастся, но даже если и повезет — зачем тогда вообще обращаться

к друидам?.. Если же они узнают, меня не пощадят.

Может быть, снова вернуться в пустыню? Попросить о помощи вагу?.. Нет, тут тоже не

стоило обманывать себя. Вага — скайфер, а скайферы не любят слабых. Никто из этого народа не

станет помогать мне. Да, я был принят в один из скайферских кланов, но потом что-то произошло

— что именно, как ни стараюсь, я не могу вспомнить — и я ушел от них. Меня изгнали?.. Может

быть, я убил одного из них?.. Неверно повел себя во время набега на поселок людей, отказался

убивать своих соплеменников?.. Могло быть что угодно, но ясно одно: я лишь короткое время был

«своим» обитателям пустыни. Это время давно прошло.

Я мог рассчитывать только на самого себя. И тогда я обратился к чужим, а ныне

принадлежавшим мне, воспоминаниям. Они были еще более отрывочны, чем память Льюиса

Телмарида, но я искал, искал...

Ни один из моих предшественников не знал, кем или чем является Ночная Тень на самом

деле. Про город им было известно — про адский город Морфъёгульд, превращенный в руины в

Войне Остывших Светил, когда Князья Света, нынешние боги — и Князья Тьмы сражались за

власть над миром.

Первая волна эпидемий пронеслась над страной более четырех столетий тому назад, и

тогда же волшебником Яртальского Княжества был вскрыт прежде запертый вход в адский город.

Тот волшебник стал первой жертвой Тени. Сначала эпидемии были редки, но чем дальше, тем

меньшими становились промежутки между ними. Тень набирала силу.

Продвигаясь по сумбурным и почти всегда бесполезным воспоминаниям моих