Андрей Снежков учится жить

— В Павла, в дядю пойдет. Такой же до работы горячий будет, как и тот, — негромко, себе под нос, говорил мастер, присматриваясь к лобастому, не по возрасту сильному и выносливому пареньку.

А заслужить одобрение Хохлова, человека требовательного и к людям и к себе, было не так-то просто.

На каждом промысле — большом или малом — можно найти буровую скважину, первой в свое время давшую нефть в этом районе. Была такая скважина и на промысле в Жигулевских горах.

Невысокая вышка стояла в начале устья Яблонового оврага, метрах в полутораста от берега Волги, и нефтяники в шутку называли ее «бабушкой». Эту скважину-открывательницу и пробурил в тридцать седьмом году мастер Хохлов.

Всякий раз, заявляясь на промысел, Егор старался пройти непременно мимо этой вышки. А изредка он даже присаживался около «бабушки» на пенек и пытался представить себе то недавнее, совсем недавнее время, когда она сиротливо стояла одна-одинешенька во всем этом лесистом и — опять уже в прошлом — таком глухом овраге.

Об этой буровой Егор знал все, решительно все, не зря же он пытливо и настойчиво выспрашивал Авдея Никанорыча о его работе в Яблоновом овраге.

...Вышка затерялась среди диких яблонь и орешника, густо разросшихся по широкому оврагу. Грохот бурильного станка пугал птиц и зверей, но стоило лишь ненадолго умолкнуть станку, как над оврагом водворялась немотная таежная тишина, словно вокруг на много километров лежала нехоженая земля.

Авдей Никанорыч жил в то время в палатке, раскинутой между кудрявыми яблонями. В дождливые августовские ночи мастер просыпался от стука спелых дичков, падавших с веток на тугой намокший брезент палатки. Подолгу ворочаясь с боку на бок, он думал о том, удастся ли отыскать в Жигулях «большую нефть».

Еще до Хохлова геологоразведочная партия пыталась пробурить в овраге глубокую скважину, но произошла крупная авария — оборвалась колонна труб, и все работы были прекращены. Постигла неудача бурильщиков и при бурении другой скважины.

— Случись такая авария и у нас на буровой, — вспоминая то время, говорил потом Авдей Никанорыч, — разведка в Жигулях затянулась бы, леший ее знает, на сколько еще месяцев!

Наконец бурение было закончено. Тревога Авдея Никанорыча оказалась напрасной. Из скважины ударил нефтяной фонтан. Первый нефтяной фонтан в Жигулевских горах.

Потом Хохлов бурил новые скважины, осваивая богатое месторождение. Обычно больше двух лет Авдей Никанорыч редко где задерживался на одном месте. Хохлову всегда была по душе работа разведочной партии — трудная и смелая. Он любил первым приходить в глухие края, где еще не были открыты богатства земных недр, но которые надо было во что бы то ни стало отыскать. Опытный мастер бурил скважины и в знойных солончаковых пустынях Эмбы, и на штормовом берегу Охотского моря, и на реке Ухте, и в степях Кубани. Но здесь, в Жигулях, Авдей Никанорыч осел надолго.

— Не собираешься, Никанорыч, в другие земли податься? — спрашивал его изредка кто-нибудь из бурильщиков. — Говорят, на Украине, под Ромнами, нефть начинают искать.

— Какой ты чудной, милок! — не спеша отвечал мастер. — Ты что же думаешь, тут всю нефть открыли? Не-ет, милок. Тут еще работы хватит. Эти горы все на нефти плавают!

Эти крылатые слова старого мастера о родных Жигулях пришлись Егору по душе. Даже в сочинении по литературе, рассказывая о минувших летних каникулах, Егор написал:

«То и дело бегал в Яблоновый на буровую к мастеру Хохлову, тому самому, который нефть в Жигулях открыл. Не кто-нибудь, а Хохлов Авдей Никанорыч сказал про наши Жигули: «Эти горы все на нефти плавают!»

Но особенно частым гостем в бригаде Хохлова Егор стал этой вот осенью.

Прослышав о том, что бывалому мастеру поручено искать в Жигулях новый нефтеносный горизонт — девонский, по предположению геологов еще более мощный, чем тот, который разрабатывался, Егор готов был дневать и ночевать на буровой Хохлова.

А когда над новой буровой, уже получившей свой номер — 27, — нависла угроза срыва графика ее пуска и комсомольцы промысла решили помочь хохловцам, Егор подумал: «А мы, комсомольцы школы, мы что, малосильная команда? Разве мы не умеем лопаты в руках держать? Или топоры?»

Кто-кто, а уж Егор знал, как обрадуется Хохлов каждой новой паре рабочих рук!

Бригаде Авдея Никанорыча сейчас приходилось куда как туго.

— На два фронта воюем, — говорил Хохлов. — На старой буровой заканчиваем проходку и тут вот, на двадцать седьмой, потеем.

Невысокий и кряжистый, с виду угловатый и неповоротливый, Авдей Никанорыч изумлял всех своей непоседливостью.