Андрея

- Я рада, что именно ты осталась со мной,- сказала Андрея. При этом она, как бы смущаясь, смотрела в окно. - Я подумала, что ты... может, ты такая, как и я, ну такая... другая, как сказала Марианна.

Руфь задумалась.

- В классе все сразу заметили, что ты другая,- сказала она. - Ты не только говоришь по-другому, потому что жила в другой местности. Ты сама по себе другая. Да, обо мне тоже иногда так говорят. Меня в шутку называют необыкновенной, или смиренной, или благочестивой. Однако я никакая не особенная и не смиреннее, не благочестивее остальных. Просто мой отец - проповедник, и я с детства слышу его проповеди, читаю Библию, молюсь. То, что я слышу, остаётся в памяти, и я невольно говорю об этом. Поэтому моя речь отличается от речи одноклассников. Моя бабушка говорит иногда, что она очень надеется, что мы, дети, не остановимся на одних благочестивых речах.

Андрея кивнула:

- Так было и у нас в Шварцвальде. Мой отец руководит небольшой группой христиан. В нашем доме по воскресеньям нередко проходят богослужения. Я тоже многое слышала и знаю из Библии. А мама в Шварцвальде говорила примерно так же, как и твоя бабушка, что нельзя ограничиваться благочестивыми словами. В той комнате, где проходят библейские часы, она повесила текст: «Царство Божье - не в слове, а в силе». Я думала, что понимаю этот стих. Мне тоже хотелось быть христианкой не только на словах. Но сейчас... Знаешь, это ужасно... У меня нет никого, кто мог бы мне помочь... Поэтому я рада, что ты осталась... Всё так ужасно...

Андрея замолчала и посмотрела на Руфь взглядом, полным отчаяния.

- Что с тобой? - испуганно спросила Руфь.

- Ах, мне кажется, что это действительно только красивые слова... - проговорила Андрея совсем тихо.

Руфь не сразу ответила.

- Не может быть,- нерешительно проговорила она. - Если мы с тобой и не имеем полной уверенности, то наши родители и многие другие христиане знают это совершенно точно. Бог не обманывает людей. На Него можно положиться абсолютно во всех вопросах.

- Да,- согласилась Андрея,- родители знают это совершенно точно. Я тоже думала, что знаю это совершенно точно.

- И это на самом деле так! - оживилась Руфь. - Иначе ты не была бы другой. Сегодня утром, когда ты лежала наверху, учитель сказал, что ты выглядишь старше и взрослее, чем все мы, хотя он знает, что тебе столько же лет, сколько и нам.

Андрея снова кивнула:

- Я часто слышала, что выгляжу старше. Мама в Шварцвальде не раз сожалела о том, что я не такая жизнерадостная, как другие девочки. Она думает, что это связано с ужасными бомбёжками, которые я пережила в Берлине. Потом мы несколько лет жили с ней совершенно одни в нашем доме в Шварцвальде. Мы ждали отца, который находился ещё в плену. В то время я была её лучшей подругой, как она часто говорила мне. Она разговаривала со мной, как со взрослой. Потом вернулся отец, он тоже был очень серьёзным и молчаливым. Да и мне там, в горах, совсем не с кем было играть. Когда я пошла в школу, у меня появились книги и скрипка. С ними я была счастлива. Правда, иногда я с тоской думала о том, что у меня нет собственного отца и что моя родная мать совсем не заботится обо мне. А потом... потом она вдруг написала мне письмо. И мне пришлось приехать сюда. Самое страшное теперь... О нет, я не могу объяснить. Меня никто не поймёт... Знаешь... библейские стихи... песни... они не помогают...

- Помогают! - уверенно сказала Руфь. - Я спрошу у папы...

- Нет, не надо,- покачала головой Андрея. – Никто не может мне сказать это. Мне самой нужно испытать, помогут ли они.

- Конечно, мы поможем! - воскликнула Ирма, открыв дверь. - Смотри, мы принесли хлеб и маргарин. А завтра мы снова придём!

- Завтра вы снова придёте? - послышался радостный и удивлённый голос, как только открылась задняя дверь и в кухню вбежал Мартин.

Герда шла следом.

- Ой, Эльза, какие у нас знатные гости! - воскликнула она с гордостью. - Завтра они снова придут!

- И ты веришь этому? - спросила Эльза с иронической улыбкой на угрюмом лице.

- А теперь пойдёмте все на улицу! – скомандовала Аня. - Быстро, садитесь прямо на траву! Прежде чем мы пойдём домой, Андрея сыграет нам вечернюю песню. Где твоя скрипка, Андрея?

- На шкафу. Я убрала её подальше, чтобы с ней ничего не случилось.

Андрея достала футляр и вышла вместе со всеми на улицу.

Аня, Ирма и Руфь сели на нижнюю ступеньку, а Эльза, Герда и Мартин примостились рядом, на траве.

Андрея настроила скрипку и начала играть, как делала это каждый вечер в Шварцвальде.

Солнце село. Из долины медленно поднимался туман. На небе засияли первые звёзды.

Аня и Ирма звонкими голосами подхватили песню. Руфь запела альтом.

Куда ты, солнышко, ушло?

Ночь заглянула к нам в окно,

Ночь, что прогнала день...

Прощай! Другое Солнце...

Рука Андреи дрогнула. Раздался фальшивый звук, но она тут же взяла себя в руки и заиграла дальше. И всё же в сердце Андреи всё ещё звучало жалобное: нет, нет, никто не светит в моём сердце! В нём так темно, так темно...