Андри из города на Неве

- Ну, понимаешь, - осторожно подбирая слова, начал он, - эта штука, похоже, знает не только то, что запоминает, пока сидит у меня или еще у кого в ухе. Она... она может подкинуть такие видения, которых в ней, вроде как, быть не должно. Я видел воспоминания... нет, даже скорее просто события из прошлого моего брата. Будто стал им. Да только я точно знаю, что Валентин не надел бы Жемчужную нить в такие моменты... - слово "такие" Альк выделил особенно. Ему сразу вспомнились нежные прикосновения к женскому телу, от чего сразу бросило в жар. Да уж, Валь точно не стал бы целоваться со своей женой, вставив в ухо жемчужину! Подобные воспоминания никто не захочет делить с холодной синей горошиной, вытворяющей непонятные кунштюки.

- Ух ты! - воскликнул Андри. - Значит... Альк, это же значит, что жемчужина знает все про того, кто хоть раз надел ее! Значит, ты можешь увидеть всю жизнь своего брата до того момента, пока он не расстался с серьгой! И не только брата! Отца, деда, других предков! Только подумай!

- Думал уже... - не очень весело ответил Александр. - Это не так приятно, как тебе кажется. Ощущение, будто залазишь в чужой дневник. Очень... личный дневник. И получается, что мои все мысли и воспоминания теперь тоже... в ней.

- Да... - выдохнул Андри. - Это я не подумал.

Альк усмехнулся. Он зато думал. Много думал про странный синий шарик, который переходил из поколения в поколение по линии Рованов. Переходил и собирал все сокровенные мысли, воспоминания, переживания... Если жемчужина когда-нибудь попадет в руки чужого, это будет ужасно. Просто ужасно. Сколько тайн станет известно тем, кто ни за что не должен о них даже догадываться.

Интересно, знал ли об этом отец? А Валентин?

Ведь Александру никто не говорил о таком... "побочном действии".

- Может, ты был и прав, когда говорил, что ее надо спрятать, - сказал Альк другу. - Эта штука хранит слишком много важной информации. Но с другой стороны... она спасла мне жизнь, указала путь... - он коротко поведал о том, как жемчужина "предупреждала" об опасности, успокаивала, вела... - Мне кажется, даже встречу с тобой она как-то предвидела.

Андри запустил ладонь в свои лохматые, неровно остриженные волосы. Подергал себя за грязные пряди, о чем-то снова усиленно думая.

- Послушай... Аль... а ты не думал, что пользоваться этой штукой могут только люди вашей крови? Быть может, для других она так и останется просто необычным украшением?

- Было бы здорово, - согласился Александр. - Но как узнать наверняка?

- Очень просто. Давай я ее надену.

- Нет! - воскликнул Альк. - Это же семейная реликвия! Ее никто кроме нас не надевал никогда!

Андри пожал плечами.

- Ну и как тогда ты узнаешь? Ну же, Александр, не бойся! Я не буду рыться в твоих воспоминаниях - я даже не знаю, как это сделать. Только думаю, что не очень-то просто, раз ты и сам не сразу научился. Я просто надену ее, а ты задашь мне любой вопрос. Помнишь, как тогда ты сам надевал?

- Помню... - буркнул Альк. Ему все равно не хотелось давать серьгу. Даже другу. Но это, конечно, было уже глупостью и даже жадностью. В конце концов, кому еще доверить такую проверку? - Ладно, давай попробуем...

Он снова оглянулся на двери в вагон, но никто не пытался выйти к ним, сквозь мутное оконце было видно, что остальные пассажиры мирно сидят на своих местах - говорят, дремлют или смотрят в окно.

Альк выудил серьгу из-под повязки и вдруг спохватился:

- Да у тебя же дырочки в ухе нет! Как ты ее наденешь?

- Никак, - улыбаясь, пожал плечами Андри. - Я прямо так вставлю жемчужину в ухо! Какая разница-то?

Он спокойно взял серьгу и действительно просто засунул синюю горошину в слуховой проход.

- Ну что? - тут же спросил Альк. - Чувствуешь что-нибудь?

Андри покачал головой.

- Нет... Ты спроси меня о чем-нибудь.

- О чем?..

- О чем хочешь...

Александр задумался. Ему хотелось задать другу такой же заковыристый вопрос, как тот, на который ему пришлось отвечать самому.

Он так и сделал.

- Теперь ты мне скажи, что про меня думаешь! - а сам замер внутренне и сразу пожалел о спрошенном. И рассердился на себя и на Лизу, которая с нескрываемым любопытством уставилась на брата.

Андри вздохнул.

- Ты - мой лучший друг, - ответил он, смущенно отводя глаза в сторону. Зажмурился на миг и добавил: - И мне бы очень хотелось, чтобы мы были братьями... были бы всегда вместе...

И уставился в пол. В тамбуре стало совсем тихо, только колеса стучали, неся вагон все дальше и дальше.

Потом Андри вздохнул и, вытащив серьгу из уха, отдал ее Александру.

- Я думаю, ты можешь не волноваться, - сказал он. - Я так ничего и не почувствовал.

- Но...

- Я просто сказал то, что думаю на самом деле. Но не из-за жемчужины. Ее я вовсе никак не ощутил.

- Точно? - у Александра будто гора с плеч свалилась. - Ты уверен?

- Совершенно. Если не веришь, дай Лизе.

- Я верю... Верю.

Альк стиснул серьгу в кулаке.

Почему Андри сказал так? Если мог не говорить? Значит, сам захотел...