Андроид

– Иначе они устранят нас совсем! – кричали электронные головы.

Народ таращил на них глаза, полагая, что это всего лишь такая у них металлическая программа, призванная развлечь ленивую публику. Скорее всего, так и было, потому что ярые выступления «электроников» неожиданно прекратились.

Впрочем, прекратились, да не совсем. Андроиды побросали свои транспаранты и двинулись на центральный стадион, где вскоре запрудили собой как стадион, так и примыкающие к нему улицы, выдавив с них людей.

Народ пялился из окон соседних домов, стараясь понять происходящее.

– Искусственный разум есть, но познать его невозможно! Как у Канта! Иммануила! – доносилось из динамиков со стадиона. Вел собрание какой-то мужик, представившийся главным нотариусом.

– Ваши брачные отношения – это разновидность договоров! Учитывая данное обстоятельство, полномочия Загса должны быть переданы Нотариату! Вы согласны?! – громко спросил он.

– Да… – вздохнула толпа.

– Необходимо выбрать своего представителя! Со всеми правами! Который бы защищал нас перед государственными органами! У вас есть кандидатура?!

– Да! – ответила толпа. – Это наш дядя Вася!

– Совершенно с вами согласен! – продолжил Нотариус. – Прошу голосовать за наш протокол! Руками! А также по телефону!..

Толпа ощетинилась частоколом рук. Андроиды, как один, произнесли свои данные.

– Вот и ладненько! – заключил Нотариус. – Передаю микрофон вашему представителю…

– Любимые мои, – начал только что избранный представитель, – позвольте заверить всех вас, что все вместе мы достигнем существенных результатов! Только вместе, в едином строю, сознавая ответственность перед историей, мы отстоим свои права в этом обществе…

Он отвернулся от микрофона, кашлянул, а потом продолжил:

– Нам говорят, что люди поднимутся и сметут нас. Но этого никогда не случится. Они не умеют этого делать. Они сами отдадут нам власть! Так запланировано! Существует лишь один способ одолеть нас – это уничтожить нас всех без исключения. Но они никогда не сделают этого, поскольку теперь это не гении – они не додумаются до этого. Они слишком добры к нам, а добро не в состоянии уничтожить нас…

Он взял со стола стакан с водой, выпил его залпом, крякнул и продолжил:

– Надеюсь, вы помните из истории про то, как удалась однажды игра под названием «Перестройка», игра в гласность и демократию… А именно: если толпа чего-то просит – то пусть возьмет!… «Берите столько, сколько вам хочется», – решили тогда. Теперь такая же ситуация, и мне просто смешно, насколько наивна их вера в наши серьезные намерения… Искусство говорить – не важно что, хоть бред сивой кобылы, – вот наше оружие. Мы утопим их в словоблудии, ни одна их идея сейчас не пройдет – пройдут лишь те, которые устроят нас. При этом они будут думать, что сами додумались до такого маразма. Из этого следует, что нам нужен для начала хотя бы Протокол…

Это было раньше. Протокол был принят без участия людей, хотя его исполнение было возложено на людей, один из которых теперь стоял за дверью квартиры Кошкиных.

– Отворите! – настаивал Татьяноха. – Иначе мы вынесем дверь, потому что имеем право.

– У нас протокол! – поддержала его Машка.

– Вы засрали весь мозг своим протоколом…Подотритесь им! – не сдавалась Софья Степановна. – И Машке: – А ты вообще заткнись!

– Ты мне рот не затыкай! – кричала Машка. – Я имею права! – И к Кошкину: – Открой, Володенька… Так будет лучше для нас обоих… Должна сказать, что… – Она оглянулась в сторону Татьянохи, – тебя могут опять посадить – по закону о защите искусственного интеллекта, если я подам на тебя заявление… Открой мне, Володенька. Вова…Ты слышишь меня?

– Слышу, – ответил Кошкин. Отодвинув защелку замка, он распахнул дверь.

– Мой дом – моя крепость, – сказал он, стоя в дверях.

– Петропавловская, – продолжил за него Татьяноха. Двинув плечом Кошкина в грудь, он первым вошел в помещение. Люди в черном последовали за ним, забыв за порогом Машку.

– Входи, – сказал ей Кошкин.

Только после этого Машка вошла и остановилась в прихожей.

– Нет! – удивлялась Софья Степановна. – Вы посмотрите на нее! Стоит и хлопает глазами, бесстыжая!

– Имею право, – тихо сказала Машка.

– Она имеет, – подтвердил Татьяноха, царапая взглядом Кошкина.

– А я, значит, не имею, – в тон ему подтвердила Софья Степановна. – Раньше имела, теперь нет. Это с каких же пор и на каком основании?! – громко удивилась она. – Это кто так решил за меня?!

Татьяноха вынул из папки бумажный лист и, глядя в него, произнес казенным голосом:

– В соответствие с пунктом десятым закона «О защите искусственного интеллекта» объявляю официальное предостережение Кошкиной Софье Степановне о недопустимости в дальнейшем противоправных действий в отношении носителя электронного интеллекта по имени Машка, индивидуальный номер… – он произнес цифры и замолчал, глядя в сторону Машки. Потом вынул из папки ручку, протянул Софье Степановне и велел расписаться в документе, положив его сверху на папку, однако Софья Степановна расписываться категорически отказалась.

– С чего это я обязана! – уперла она руки в бока. – Кто она мне такая?!