Андроник I Комнин

Исааку присвоили имя «рожденного в пурпуре», порфирородного[73], потому что он родился, когда его отец уже был василевсом. Остается только неясным вопрос, какое положение занимал он при своем брате, ставшем императором. Хониат предполагает, что Исааку уже от отца досталось вновь учрежденное звание севастократора[74], которое должно было значить больше, чем титул кесаря. Это упоминание является сомнительным, поскольку мы не знаем причин, которые могли бы побудить императора Алексея I удостоить столь высоким саном своего младшего сына. Кроме того, это сообщение входит в противоречие с содержанием типикона, который около 1118 года василисса Ирина написала для монастыря Божьей Матери Кехаритомены, в котором Исаак был назван лишь кесарем[75]. Показание типикона подтверждается эпитомой Зонары[76]: титул севастократора Алексей I присвоил своему старшему сыну Андронику, тогда как Исаака он называл кесарем[77]. В свете приведенных источников можно отчетливо видеть, что Хониат путает Исаака с Андроником. Алексей присвоил Исааку сан кесаря, так что он только после смерти своего брата Андроника стал севастократором[78], то есть только на пятый год правления Иоанна II. Таким образом Иоанн выразил свою благодарность за ту помощь, которую брат оказал ему при его вступлении на престол. После 1122 года сердечные отношения между обоими братьями претерпели охлаждение. Хониат не приводит по этому поводу никаких разъяснений, он говорит только, что речь идет о пустяках (κατά μικρολυπίαν)[79]. Однако причина была, вероятно, совсем не столь незначительной, если Исаак решил покинуть родину[80]. Год его побега был установлен благодаря стихам Продрома, посвященным императрице Ирине. Поэт выражает ей свои соболезнования по поводу потери двух сыновей: δοιούς γάρ τ απόλεσσας αμ’ υίέας άγριε τελχίν, Άνδρονίκοιο βίην, Ίσαακίου δέ τε ρώμην οΰ μέν επ’ άνατολίης μακρά πείρατα πλαξομένοιο κτλ[81]. Промежуток времени между смертью Андроника в 1122[82] году и кончиной Ирины 19.02.1123 года мы могли бы считать сроком добровольной ссылки Исаака[83]. Суть дела проясняет Михаил Сирийский. Исаак во время отсутствия императора Иоанна II надолго задерживается в столице, где с помощью преданных ему сановников готовит заговор против брата[84], намереваясь получить императорскую власть. Когда Иоанн II попытался схватить заговорщиков, Исаак в сопровождении своего старшего сына бежал к туркам[85]. Эмир Кази принял его с большими почестями, так же вели себя и другие турецкие князья. К удовольствию султана Иконии, Исаак подстрекал мусульман к нападению на Византийскую империю и развернул мощную кампанию против Иоанна II среди мусульманских и латинских правителей Малой Азии, Сирии и Армении. В это же время его приверженцы в Константинополе подготовили второй заговор против императора, который находился на полях сражений с турецкой армией[86]. После 1122 года Михаил Сирийский больше не упоминает об Исааке. Кажется обоснованным предположение, что Исаак развернул деятельность в Палестине, где он посещал Иерусалим и другие города[87]. На собственные средства он соорудил монастырь Иоанна Крестителя на Иордане и проложил акведук от источника святой Елизаветы до монастыря. Об этом информирует нас ямбическая поэма Продрома:

Πολλοΐς παλαίσας κινδύνοις, φόβοις, φόνοις
Ζάλαις άνάγκαις, συμφοραΐς, ληστηρίοις
Πάντων δέ ρυσθείς τή θεοΰ συμμαχία
Και προσκυνήσας τον σεβάσμιον τάφον
Και πάντας απλώς τούς έκει θείους τόπους
Ίορδάνου δέ ταΐς ροαΐς λελουμένος
Καί τής έν αύτω τής μονής το χωρίον.

Главная цель пребывания Исаака в Палестине состояла в продолжении интриг против своего брата. Но постоянные военные успехи Иоанна II парализовали суетливую деятельность Исаака[88]. Его прежние приверженцы: возмущенный Гавра, Леон, а также султан Икония Масуд — отказали ему в защите. После появления финансовых трудностей Исаак решил помириться с братом. Находящийся в это время в Сирии Иоанн[89] встретил Исаака и его сына чрезвычайно сердечно, после чего те вернулись в Константинополь. Возвращение Исаака на родину дало Иоанну II больший повод для ликования, чем одержанная военная победа[90]. Встреча братьев состоялась во время первого военного похода Иоанна где-то в конце 1136 года[91].