Анджело, тиран Падуанский

Анджело. Я больше не слушаю. Катарина Брагадини, содеянному преступлению требуется кара, раскрытой могиле требуется гроб, оскорбленному супругу требуется мертвая жена. Ты только понапрасну тратишь слова, клянусь богом, который в небесах! (Указывая на яд.) Угодно вам, синьора?

Катарина. Нет!

Анджело. Нет? Тогда я возвращаюсь к первоначальному решению. Шпаги! Шпаги! Тро́ило! Позвать сюда… Я схожу сам. (Стремительно выходит в среднюю дверь, и слышно, как он запирает ее снаружи.)

ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ

Катарина, Тизбе.

Тизбе. Слушайте! Живо! У нас всего одна минута. Он любит вас, и думать надо только о вас. Повинуйтесь, или вы погибли. Я не могу сказать яснее. Вы опрометчивы. У меня вырвалось восклицание: «Бедная женщина!» А вы, как сумасшедшая, громко повторили эти слова в присутствии подеста, и у него могли родиться подозрения. Если бы я вам все объяснила, то вы сейчас в таком возбужденном состоянии, что совершили бы какую-нибудь неосторожность, и все погибло бы. Послушайтесь, выпейте. Ведь шпаги беспощадны. Не сопротивляйтесь. Что я могу вам сказать? Любят вас, и я хочу, чтобы один человек был мне кое-чем обязан. Вы не понимаете того, что я вам говорю, а между тем то, что я вам говорю, разрывает мне сердце!

Катарина. Синьора…

Тизбе. Делайте, что вам говорят. Ни малейшего сопротивления. Ни единого слова. А главное — не пошатните доверия вашего мужа ко мне. Слышите? Я не имею права сказать вам больше, с вашей сумасшедшей привычкой все повторять. Да, в этой комнате есть бедная женщина, которая должна умереть, но это не вы. Понятно?

Катарина. Я сделаю, как вы хотите, синьора.

Тизбе. Хорошо. Я слышу, он идет. (Бросается к средней двери в тот миг, когда она отворяется.) Один! Один! Входите один!

В соседней комнате видны сбиры с обнаженными шпагами. Входит Анджело. Дверь закрывается.

ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ

Катарина, Тизбе, Анджело.

Тизбе. Она соглашается выпить яд.

Анджело (Катарине). В таком случае немедленно, синьора.

Катарина (беря флакон, к Тизбе). Я знаю, что вы — любовница моего мужа. Если ваш тайный помысел был помыслом предательским, желанием меня погубить, жаждой занять мое место, прельщаться которым, право же, не стоит, то ваше деяние чудовищно, синьора; и как ни тяжко умирать в двадцать два года, все-таки лучше поступить так, как я, чем так, как вы. (Пьет.)

Тизбе (в сторону). Сколько лишних слов, о господи!

Анджело (приотворяя дверь в глубине сцены). Уходите!

Катарина. Ах, этот напиток леденит мне кровь! (Пристально глядя на Тизбе.) Ах! Синьора! (К Анджело.) Довольны вы, синьор? Я чувствую, что сейчас умру. Я вас больше не боюсь. Так вот, теперь я вам говорю, вам, моему демону, как сегодня скажу моему богу: я любила другого, но я чиста!

Анджело. Я вам не верю, синьора.

Тизбе (в сторону). А я верю ей.

Катарина. Я теряю силы… Нет, только не это кресло. Не прикасайтесь ко мне. Я повторяю вам, вы гнусный человек! (Шатаясь, направляется к молельне.) Я хочу умереть на коленях, там, перед алтарем. Умереть одной, спокойно, не чувствуя, как оба вы смотрите на меня. (Подойдя к двери, опирается о косяк.) Я хочу умереть, молясь богу. (К Анджело.) За вас, синьор. (Входит в молельню.)

Анджело. Троило!

Входит дворцовый стражник.

Достань из моей сумки ключ от потайной палаты. В этой палате ты найдешь двух человек. Приведи их сюда, не говоря им ни слова.

Стражник уходит.

(К Тизбе.) Мне надо идти допрашивать задержанных людей. Я поговорю с этими двумя дозорными, Тизбе, а заботу об остальном поручу вам. Главное — тайна!

Стражник вводит обоих ночных дозорных и удаляется.

ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ

Анджело, Тизбе, Орфео, Габоардо.

Анджело (ночным дозорным). Вас часто приглашали для ночных казней в этом дворце. Вы знаете подвал, где гробницы?

Габоардо. Да, монсиньор.

Анджело. Существуют ли такие потайные ходы, чтобы сегодня, например, когда дворец полон солдат, вы могли спуститься в этот подвал и потом выйти из дворца, никем не замеченные?

Габоардо. Мы спустимся и выйдем, никем не замеченные, монсиньор.