Анекдот о вечной любви

С этими словами Кузьмич протянул мне… ремень. Я уставилась на аксессуар в некотором недоумении. Ремешок, конечно, солидный: натуральная змеиная кожа, качество выделки великолепное, элегантная пряжка инкрустирована стразами «Сваровски». Штучка дорогая и в прошлой жизни явно принадлежала светской львице — простая смертная не может себе позволить отвалить пару тысяч баксов за подобную безделушку. Удивляло другое: откуда в поселковом ОВД такая дорогая вещь? Ни за что не поверю, что престарелая супруга майора Кузьмича запросто выделила ремешок из своего гардероба! Словно догадавшись о моих мыслях, Кузьмич, краснея, пояснил:

— Из вещдоков изъял на время. Тут один педик… кхм… гомосексуалист, — поправился майор, — задержан до выяснения. Сам к нам приперся, уверяет, что этим ремешком любовника задушил… Но это еще точно не установлено!

Если Кузьмич думал меня напугать, то зря старался, ей-богу! Главное, чтобы ментовские штаны с меня не спадали. Да и чем можно удивить человека, недавно завалившего двух придурков подряд?! Без лишних слов я взяла у майора элегантный ремень и с удовольствием подпоясалась. Удовольствие объяснялось просто: во-первых, спадающие штаны уже порядком надоели, а во-вторых, едва ли в обычной жизни я смогу щегольнуть подобной штучкой.

— Так-то лучше, — удовлетворенно крякнул Кузьмич, когда штаны самого маленького размера охватили мою талию. Стразы «Сваровски» таинственно мерцали в свете тусклой казематной лампочки, для безопасности забранной решеткой. — Пошли…

Происходящее начинало мне нравиться все больше, внушая долю оптимизма. Я проследовала за Кузьмичом в неизвестном направлении, рассудив, что арестованных формой и ремнями не снабжают. В кино все с точностью до наоборот: отбирают не только ремни, но даже шнурки, потому вопросов я не задавала.

К счастью, в этот утренний час в отделении народу почти не было. Единственное, кто нам встретился в длинном коридоре, — пьяненький мужичок бомжеватого вида в сопровождении сонного сержанта. Когда я поравнялась с мужчиной, он неожиданно поднял голову, оживился и с чистейшим оксфордским акцентом поприветствовал:

— Hello! How are you? Fine?

Я машинально откликнулась:

— Fine! Thanks…

Сержант равнодушно зевнул, лениво подтолкнул мужичка в спину со словами: «Я тебе покажу швайн», мы разминулись, а я с гордостью за Отчизну сделала вывод: никогда не победить ту страну, где даже пьяные бомжи говорят по-английски, а менты их не понимают.

Слов нет, я благодарна Кузьмичу за экскурсию, но хотелось бы уже куда-нибудь прийти, а то на моих ножках появятся мозоли от чужих сапог. Едва я об этом подумала, как пожилой майор притормозил у ничем не примечательной двери, снабженной пояснительной табличкой: «Инспектор по делам несовершеннолетних Серебрякова Наталья Константиновна». Ну, конечно, куда же еще можно было меня привести?

— Пришли, — счастливо улыбнулся Кузьмич и загремел ключами.

Дверь легко подалась, и через секунду я очутилась в просторном теплом кабинете с таким количеством игрушек, что он больше напоминал кабинет заведующей в детском саду, чем официальное помещение поселкового ОВД. Главным ее украшением был огромный фикус в красивом глиняном горшке. Горшок стоял в углу у окна и занимал добрую половину кабинета. Фикус словно чувствовал себя здесь хозяином, остальные предметы интерьера казались случайными гостями. Кроме широкого дивана, особенно меня порадовавшего. Он органично вписывался в обстановку и мог без проблем ужиться с фикусом. А вот письменному столу, древнему сейфу, стеллажу с книгами и потрепанному двустворчатому шкафу повезло меньше — фикус взирал на них с откровенным презрением.

— Вот, — явно довольный собой, Кузьмич сделал приглашающий жест рукой. — Проходи, дочка, обустраивайся. Наталья Константиновна в отпуске, так что кабинет в полном твоем распоряжении. Твои скоро прибудут, а я пойду к себе. Скоро дежурство заканчивается, нужно дела в порядок привести.

Сказав это, добрый майор меня покинул. Я осталась в детской комнате милиции одна. Диван притягивал меня к себе со страшной силой. Он как бы говорил: «Иди ко мне, Василиса! Уложи свои многострадальные уставшие косточки на мою мягкую поверхность. Отдохни, забудь на время обо всех проблемах, тем более что они, похоже, уже заканчиваются. Здесь ты в безопасности. А мы с фикусом о тебе позаботимся».

Спорить с мудрым диваном я не стала, отдохнуть и в самом деле не помешало бы. Уютно устроившись под фикусом, я закрыла глаза и через мгновение уже спала…

Разбудил меня громкий вопль, страшным эхом прокатившийся по гулким коридорам отделения. Вопль отдаленно напоминал глас разгневанного Владыки Вселенной, правда, матерился он при этом совсем по-человечески.

— Петруха, — вслух произнесла я, с трудом разомкнув сонные вежды, и счастливо улыбнулась.

Дверь в детскую комнату с грохотом распахнулась. Я зажмурилась, решив поиграть в Спящую Красавицу. Ординарец с порога взревел: