Анекдоты и предания о Петре Великом

Черезъ два часа въ городъ въхалъ самъ царь и приказалъ прекратить кровопролитіе. По городу похали съ этимъ приказаніемъ трубачи, къ уцлвшимъ домамъ были приставлены караулы. Но трудно было унять освирплыхъ солдатъ; какъ опьянлые, они забыли всякій страхъ и не хотли слушаться приказаній. Тогда Петръ, обнаживъ шпагу, поскакалъ по уликамъ города самъ возстановлять порядокъ. Онъ вырывалъ изъ рукъ солдатъ ихъ несчастныя жертвы, кричалъ, чтобы унялись отъ грабежа и кровопролитія, грозилъ, а одного солдата, не хотвшаго его слушать, въ гнв закололъ собственною рукою. Войдя въ одинъ домъ, Петръ бросилъ на столъ окровавленную шпагу и сказалъ перепуганнымъ хозяевамъ:

— Не бойтесь: это не шведская, а русская кровь.

Когда порядокъ наконецъ былъ водворенъ, Петръ прибылъ въ городскую ратушу, гд собрались уцлвшіе граждане. Между ними былъ и комендантъ Горнъ. Петръ подошелъ къ нему и далъ ему жестокую пощечину.

— Не ты ли, — сказалъ онъ въ гнв, — виновникъ такъ много и безполезно пролитой крови! Не имя никакой надежды на помощь и никакого средства къ спасенію города, не могъ ли ты уже давно выставить блый флагъ?[14] Смотри, — сказалъ онъ, указывая на свою шпагу, — этою шпагой я умертвилъ собственнаго моего солдата, чтобы удержать остальныхъ отъ грабежа и убійства, и къ этому они были приведены твоимъ безразсуднымъ упрямствомъ!

По приказанію Петра Горнъ былъ посаженъ въ городскую тюрьму, гд до этого содержались русскіе плнные. Здсь Горнъ пробылъ въ заключеніи 12 дней, а посл перевезенъ въ Россію, гд и оставался въ плну около 11 лтъ.

XV. Неблагодарный ученикъ.

5 ноября 1704 года Петръ заложилъ въ Петербург Адмиралтейскую верфь. При заложеніи этомъ находившійся въ русской служб голландецъ, якорный мастеръ, представилъ государю одного изъ своихъ русскихъ учениковъ, какъ наиболе способнаго, объявилъ его своимъ подмастерьемъ и просилъ о прибавк ему жалованья. Государь ничего не имлъ противъ прибавки, но просилъ мастера послдить еще за новымъ подмастерьемъ, чтобы вполн убдиться въ его умньи.

Черезъ нкоторое время подмастерье самъ подалъ государю просьбу объ общанной прибавк. Петръ милостиво принялъ просьбу, но, прочитывая ее, увидлъ, что подмастерье, хвалясь своимъ искусствомъ въ кованьи якорей, прибавлялъ, что теперь государь не иметъ нужды въ голландц-мастер и можетъ ему отказать и такимъ образомъ сберечь платимое ему большое жалованье.

Великій государь считалъ неблагодарность однимъ изъ самыхъ презрительнйшихъ пороковъ и потому сильно прогнвался на просителя, бросилъ бумагу ему въ лицо и грозно сказалъ:

— Негодный человкъ! Это ли твоя благодарность къ твоему добродушному мастеру и благодтелю, который не только тебя обучилъ, но еще и мн столь усердно одобрялъ и просилъ о прибавк жалованья? Никогда я его не отпущу изъ моей службы, покамстъ самъ онъ отъ нея не откажется. А теб, неблагодарный рабъ, не скоро еще прійдется получать прибавку къ жалованью.

Потомъ веллъ этого подмастерья передъ всми его товарищами и учениками высчь и отослать на другой якорный заводъ.

XVI. Опрокинутыя рюмки.

Въ 1708 году шведскія войска, подъ начальствомъ своего короля — Карла XII, вступили въ предлы Малороссіи. Карлъ XII, полагаясь на увренія малороссійскаго гетмана Мазепы, надялся, что вся Малороссія отложится отъ Россіи и соединится съ нимъ, но ошибся въ расчетахъ: къ нему присоединился лишь измнникъ Мазепа не боле какъ съ двумя тысячами собственнаго своего войска.

Петръ въ это время, противопоставляя Карлу свои силы, безпрерывно разъзжалъ по малорусскимъ городамъ, бывая всюду, гд присутствіе его было необходимо. Проздомъ черезъ Кіевъ отправился онъ въ Кіево-Печерскую лавру, отслушалъ тамъ обдню и по окончаніи ея, сопровождаемый свитою, удостоилъ своимъ посщеніемъ тамошняго архимандрита въ его кель. По стародавнему русскому обычаю требовалось угостить высокаго постителя, и вотъ по приказу архимандрита одинъ изъ монаховъ внесъ въ келью большой подносъ со множествомъ рюмокъ, наполненныхъ виномъ. Когда онъ подошелъ къ государю, тотъ въ это время разговаривалъ съ окружающими о какомъ-то сраженіи и, не замчая подошедшаго, махнулъ рукою и опрокинулъ весь подносъ на себя, Рюмки попадали на полъ и разбились вдребезги.

Многіе изъ присутствующихъ, по суеврію, приняли этотъ случай за дурное предзнаменованіе и стали винить монаха за неосторожность. Но умный монахъ — онъ же былъ и человкъ ученый — не смущаясь этимъ непріятнымъ приключеніемъ, указалъ на разбитыя рюмки и сказалъ государю:

— Тако сокрушиши, великій государь, силы супостатовъ своихъ!

Петръ улыбнулся и отвчалъ:

— Дай Богъ, чтобы пророчество твое сбылось, отче.

Между тмъ принесенъ былъ другой подносъ, и государь и вс его сопровождавшіе выпили по рюмк.

На слдующій годъ, по одержаніи Полтавской побды, Петръ опять былъ въ Кіев и, отслушавъ въ той же лавр обдню, снова постилъ архимандрита въ его кель. Тутъ онъ веллъ позвать того монаха, который опрокинулъ подносъ, и сказалъ ему: