Анекдоты о великодушии

Въ это время заболла мать Вильяма Фергусона, и Вильямъ, — ну, словмъ, коротко говоря, М. Спадденъ предложилъ ей помститься у него въ дом. Вскор посл этого она стала очень скучать безъ своихъ младшихъ дтей; пришлось взять къ себ Марію съ Юліей и ихъ брата маленькаго Яшеньку. У маленькаго Яшеньки былъ карманный ножичекъ, съ которымъ онъ пробрался однажды въ комнату и мене чмъ въ 3/4 часа безнадежно попортилъ мебель тысячъ на 10 долларовъ.

День или два спустя Яшенька слетлъ съ лстницы и при этомъ сломалъ себ шею: 17 родственниковъ явились въ домъ Спадена проводить покойника. Завязавъ такимъ образомъ знакомство, они съ этихъ поръ держали въ осад кухню и, вмст съ тмъ, всю семью М. Спаддена, понуждая его сначала отыскивать имъ различныя мста, а потомъ подыскивать новыя, когда надодали старыя. Сама Фергусонъ-маменька весьма основательно запивала и, въ такихъ случаяхъ, не мене основательно ругалась; но благодарные Спаддены сознавали, что ихъ долгъ примириться со всмъ этимъ, въ виду того подвига, который совершилъ, ради нихъ, сынъ ея, и они великодушно отдались благороднымъ заботамъ объ этой семь. Вильямъ часто навщалъ ихъ и забиралъ въ долгъ порядочныя деньги; онъ то и дло требовалъ новаго мста съ большимъ вознагражденіемъ и благодарный Спадденъ всегда считалъ себя обязаннымъ подыскивать ему такое мсто.

Посл нкоторыхъ возраженій, М. Спаддену удалось даже помстить Вильяма въ коллегію; но когда, пріхавъ на первыя вакаціи, герой сталъ требовать, чтобы его, ради поправленія здоровья, немедленно отправили путешествовать по Европ, измученный М. Спадденъ возсталъ противъ тирана: терпніе его истощилось. Онъ категорически, но вжливо отказалъ. Мамаша Вильяма Фергусона была такъ возмущена этимъ, что выронила изъ рукъ свою бутылку съ водкой и на время утратила способность шевелить губами. Когда же она опять пришла въ себя, то разразилась негодованіемъ: "И это — ваша благодарность! Гд бы были теперь ваша жена и вашъ мальчикъ, если бы не мой сынъ?" Вильямъ подтвердилъ: "И это — ваша благодарность! Спасъ я жизнь вашей жены или нтъ? Да или нтъ?"

Семь родственниковъ появились изъ кухни и каждый воскликнулъ: "Такова его благодарность!" Сестры Вильяма стояли, пораженныя, и говорили: "Да, этимъ вы доказываете…" но мать, заливаясь слезами, перебила ихъ крикомъ: "А мой скромный, маленькій Яшенька уморилъ себя, желая прислужить такому крокодилу!"

Но тутъ у великодушнаго М. Спаддена захватило духъ и онъ съ горячностью возразилъ: "Убирайтесь вонъ изъ моего дома вмст со всмъ своимъ нищенскимъ отродьемъ! Я былъ одураченъ книгами, но это случилось въ первый и послдній разъ!" И обратившись къ Вильяму, онъ воскликнулъ: "Да, это правда, да, ты спасъ жизнь моей жен, но, если кто-нибудь еще разъ сдлаетъ тоже самое, убью я его на мст!"

Не будучи духовнымъ, я позволяю себ привести "текстъ" въ конц, а не въ начал моей проповди. Извлекаю его изъ недавно обнародованныхъ воспоминаній Н. Брукса о президент Линкольн:

"Линкольнъ восхищался актеромъ У. Г. Гаккеттомъ, особенно въ роли Фальстафа. По всегдашней привычк, не скрывать свою благодарность, Линкольнъ написалъ однажды этому актеру любезную маленькую записку, въ которой высказывалъ свое удовольствіе по поводу его игры. Гаккеттъ отвтилъ на это присылкой какой-то книги, — быть можетъ, собственнаго сочиненія. Затмъ онъ написалъ президенту еще нсколько писемъ. Однажды поздно вечеромъ, — случай этотъ совершенно исчезъ изъ моей памяти — я по одному порученію отправился въ Блый Домъ. Проходя въ кабинетъ президента, я съ удивленіемъ замтилъ Гаккетта, сидвшаго въ пріемной, какъ бы въ ожиданіи аудіенціи. Президентъ спросилъ меня:- "Кто тамъ?" Когда я ему отвтилъ, онъ почти печально сказалъ:- "Да, но я не могу его принять, не могу принять; я надялся, что онъ уже ушелъ". И затмъ онъ прибавилъ: "Этотъ случай вполн убждаетъ меня, какъ опасно имть друзей или даже знакомыхъ среди людей этой профессіи. Вы знаете, что я высоко цню Гаккетта, какъ артиста, и что я написалъ ему объ этомъ. Онъ прислалъ мн вонъ ту книжку, и я былъ увренъ, что на этомъ все дло и кончилось, Онъ мастеръ своего дла, думалось мн, и ни въ чемъ не нуждается. Но такъ какъ мы обмнялись парой любезныхъ записокъ, какъ это могли бы сдлать двое какихъ угодно лицъ, то у него вдругъ явилось желаніе… И, какъ вы думаете, о чемъ онъ проситъ?" Я не могъ отгадать и Линкольнъ продолжалъ: "Изволите-ли видть, онъ хочетъ быть консуломъ въ Лондон… О, небо!"

Въ заключеніе я долженъ присовокупить, что случай съ Вильямомъ Фергусономъ не выдуманъ мною; онъ дйствительно имлъ мсто среди моихъ личныхъ знакомыхъ, я измнилъ только подробности, дабы настоящій Вильямъ не могъ узнать себя.

Каждый изъ читателей этого разсказа, въ теченіе нсколькихъ сладостныхъ и умилительныхъ часовъ своей жизни, наврное игралъ роль героя въ какомъ-нибудь великодушномъ приключеніи. Но мн хотлось бы знать, многіе-ли изъ моихъ читателей имютъ до сихъ поръ желаніе разсказывать объ этомъ приключеніи и многіе-ли вспоминаютъ объ его послдствіяхъ съ удовольствіемъ?

1878