Анестезия

Теперь нельзя будет кусать локти, мол, дурак денег не успел заработать. Теперь винить только злой рок, судьбу или что-то еще. Но Коля всегда считал, что человек кузнец своего счастья и во всех ошибках виноват сам. Винить Лесю в том, что она впала в кому, он не собирался. Зато винил себя, что оставил ее одну в родах. Смог бы он как-то помочь, анестезиологу не сделать катастрофическую ошибку, уже другой вопрос.

Зайдя в палату реанимации, сразу же услышал звук сердечного монитора. Ее сердечко билось ровно и стабильно.

А его, кажется, совсем перестало перекачивать кровь, потому что, как только увидел ее, такую бледную, почувствовал головокружение.

Сзади него стоял врач, он молчал. Впрочем, слова были лишними. Он деликатно закрыл стеклянную дверь, оставшись на кресле у палаты.

Николай подошел ближе, осматривая все, что было вокруг. Множество капельниц, система вентиляции легких, разного рода медицинских штук, названия которых он и не знал. Даже в страшном сне он не мог представить, что их в конечном итоге ждет это… Прощание…

Встав на колени перед ней, начал плакать.

– Прости. Прости меня, любимая, что не смог тебя спасти. Я тебе обещаю, что сделаю все от меня возможное, чтобы Катя выросла достойной девушкой. Я выучу ее в лучшей школе страны, в лучшем ВУЗе. Я обеспечу ее всем необходимым и даже больше. Наша доченька ни в чем не будет нуждаться, – произнес он, сжимая губы, говорить о том, что Катя в больнице, он не смог. – Я люблю тебя больше жизни, Лесечка. Если бы мог с тобой поменяться местами, то без оглядки сделал бы это. Как я мечтаю о времени для нас. Мы были вместе слишком мало. Я хотел с тобой состариться. Я мечтал, что мы будем гулять у побережья моря, держась за руки, когда наши дети будут к нам приезжать с внуками. Но этого не будет. И это разрывает мне сердце. Я клянусь тебе, что не опущу руки, что не сопьюсь, как это делают многие после таких трудностей. Не имею права. У нас с тобой дочь, которую я люблю очень сильно. Из-за нее я должен держать себя в руках. Она так похожа на тебя и на меня. Как бы я хотел, чтобы ты ее взяла на руки, – сказал Коля и умолк.

Слезы застилали глаза. Говорить он больше не мог. Как бы театрально ни выглядели его слова, они шли от чистого сердца.

Чувствуя вибрацию телефона в кармане, уже знал, кто звонит… Это теща. Поцеловав жену в щеку, встал.

– Милая, я прошу тебя, живи! Живи! Ты нам очень нужна! – опустив глаза, пытался заставить себя сказать то, что собирался. – Мне нужно уехать ненадолго. Я скоро вернусь.

Открыв дверь палаты, увидел доктора, сидящего на диване с грустным видом.

– Не могу сидеть и дожидаться, когда она умрет. Это сильнее меня. Я попрощался, – говорил с отстраненным видом. – Мне нужно уехать. Дочь в больнице.

– Я вас понимаю, – закивал Леонид Константинович.

Он хотел было обрадовать Николая, сказав, что первый острый период для Леси миновал. Прошло уже больше времени, чем обычно проходит до второй остановки сердца. Более того, у Леси ситуация с воспалением легких заметно улучшилась. Им удалось снять большую часть воспалительного процесса. Но врач боялся «сглазить». Нет, он не был суеверным, но в таких острых вопросах не брезговал ничем. Да и слишком рано об этом говорить ее любящему супругу. Если обнадежить, то как потом смотреть в глаза?

Глядя вслед уходящему Николаю, у которого было разбито сердце, потому что мало того, что у него умирает жена, так и не проснувшись, но он даже не может быть с ней рядом, потому что дочь в больнице.

– Стойте! – выкрикнул врач.

Не в его правилах было говорить родственникам пациентов об улучшении ситуации еще до того, как он сам в этом десять раз убедиться, но Леонид не мог молчать. Не в этот раз. Слишком много навалилось на молодого отца. Не ровен час, еще и руки на себя наложет. Ему ведь нужна просто надежда. А она есть. Она появилась. Откуда – непонятно. Но когда нейрохирург велел сделать МРТ мозга, чтобы окончательно убедится, что у Леси нет никакой активности, он увидел то, что поразило его больше всего. Это тот случай. Один на миллион. Или даже миллиард.

– Что такое? – Николай посмотрел на врача слишком отстранено, он, словно, «витал в облаках».

– Несколько минут мне дали данные по МРТ мозга Леси, – выдохнул доктор.

Он уже жалел, что начал этот разговор, но ему нужно было высказаться, хотелось дать надежду Николаю. Ведь надежда и правда есть. Леонид и сам не верил в то, что такое возможно.