Анестезия

– Я в шоке от ее результатов. Не хочу сглазить, но, мне кажется, Олеся справляется с тем, что с ней произошло. Ее нейроны восстанавливаются, а излишняя спинно-мозговая жидкость рассасывается. Нет отека, который сдавливал и повреждал нейроны. Ранее мы постоянно стабилизировали ситуацию снижением давления проколами и выкачиванием лишней жидкости. Сейчас это не требуется. Более того, ее воспаление легких, которое привело к фибрилляции желудочков, сейчас выглядит значительно лучше. Мы последний раз делали откачку жидкости из легких вчера вечером. Это потрясающий результат. С ее симптоматикой скопление жидкости могло быть ежечасно. Там счет был на минуты. Но у нее все стало гораздо менее критично. Да, она все еще требует серьезного наблюдения, да, она все еще на искусственной вентиляции легких. Но у вас появился шанс. Шанс, которого не было ранее!

Глава 12

– Это правда? – Николай смотрел на доктора, пытаясь найти подвох.

Полгода он не верил в успех, а теперь, когда Коля захотел забрать жену к другому врачу, когда она неожиданно заболела воспалением легких, когда у нее останавливалось сердце, вдруг у нее появился шанс? Настоящий абсурд! Не может такого быть! Когда все было более или менее ровно, врач не верил в ее выздоровление, а сейчас верит?

– Правда!

– Дайте мне копию МРТ, мне нужно проконсультироваться с еще одним специалистом.

– Конечно! – подошел к нему, открыв медкарту Леси.

Показав бумагу, улыбался.

– Можете сфотографировать или давайте пойдем сделаем копию у медсестры.

– Думаю, мне достаточно фото, – Николай быстро сделал снимок. – Мне правда нужно идти. Если у моей жены есть улучшения, то я в долгу не останусь. Делайте то, что можете для ее спасения!

Сказав последнее, Николай развернулся и пошел скорее к парковке, туда, где еще вчера оставил свою машину. Он боялся даже на секунду подумать, что у Леси улучшение. Если это так, то их страданиям наступит конец. Но даже мысль о том, что она выйдет из комы, вызывала страх, что Коля может «сглазить». Почти не дыша, завел машину и покатил.

Стараясь не думать о жене, набрал теще. Она все же звонила несколько минут назад, ей сразу же стоило перезвонить, а не тянуть время.

– Ой, Коленька. Беда! Беда! – невнятно всхлипывала она.

– Что такое? – его сердце сжали тиски. – Говорите быстрее!

– В реанимации у Катеньки были судороги. Врачи говорят повреждение мозжечка. Невролог хотела бы поговорить с кем-то из родителей, мне ничего толком не говорят. Ты скоро приедешь? Как там Леся?

– Леся стабильна. Пока, вроде, все нормально. Я мчу. Буду через 15 минут. Катя в сознании?

Теща не ответила, а разразилась новым потоком слез.

– Господи! Вы меня свести с ума хотите?! Говорите! – Николай гнал, нарушая все мыслимые и немыслимые статьи ПДД.

– Ее погрузили в медикаментозную кому, Коленька. Говорят, чтобы судороги остановить! Все, не могу говорить, – положила трубку.

Николай скривился. Лицо выражало гримасу душевной боли. Его маленькая девочка, его доченька. Что же с ней такое произошло? Почему ее рвало, почему она теряла сознание, почему у нее судороги?

– Господи, если ты есть, почему допускаешь такое? Почему невинный ребенок так страдает? За что ей это? – его лицо накрывали слезы. – Это проверка? Только проверка чего? Свихнусь я или нет? – продолжая говорить сам с собой, Николай экстремально управлял машиной.

Его совершенно не пугало то, что он может не справиться с управлением. Что он может разбиться или сбить кого-то. В голове что-то щелкнуло. Есть чаша, переполнение которой, может лишить разума любого. Коля был на грани. Он гнал по мосту, почти не следя за дорогой. А потом резко выдохнул и нажал на тормоз. Машина проехав еще юзом три десятка метров, встала как вкопанная.

Заехав себе по лицу мощной оплеухой, взбодрился.

– Возьми себя в руки, слабак! Твое нытье никак не поможет Катюше. Делай свою работу! – тихо приговаривал себе.

Машина тронулась, и он вновь поехал в больницу. Заставляя себя отключить свои эмоции, заморозить переживание за дочку, сидел с суровым и сухим лицом. Не сейчас. Чуть позже он позволит себе немного слабости, чуть позже, когда поговорит с врачом, когда увидит Катю, когда останется наедине с собой. Только тогда. Но никак не сейчас.

Остановившись на парковке за забором инфекционной детской больницы, Николай выбежал и, не включив сигнализацию, побежал в приемное отделение. Погода, словно, чувствовала его состояние. Через минуту полил сильный дождь с градом. Промокший Коля заскочил в больницу, глаза выискивая того, к кому обратиться.

Хрупкого вида медсестра, которой от силы лет 20, заполняла какие-то бумаги.

– Где Катя Еременко? – смотрел на нее красными глазами, как у быка.

– Секунду, – посмотрела в компьютере. – А вы кто? – прищурилась.

– Отец.

– Ах, отец. А мы уже хотели вызывать опеку. Ни мать, ни отец уже сутки не появляются в больнице. Бабушка, знаете ли, не является законным представителем, – вскинула она бровью.