Анфиса. Гнев Империи

– Как мило, – чуть наклонил голову, покосившись на неё, тот. – Признаться, польщён, я не думал, что слава обо мне так быстро распространится, – дёрнул он плечом, будто красуясь и поправляя плащ.

– Я ведь имел в виду «официальных» чародеев, а не кучку полоумных поклонников Мары, – недовольно сощурился Маркус.

– Лучше быть свободными идолопоклонниками, чем тупым барашком из покорного стада, – сквозь свою маску сверкал бирюзовыми глазами чернокнижник, поднявший здесь с кладбища трупы.

– Мельхиор, лови топор! – раздалось сбоку, и действительно, в направлении некроманта в маске стремительно нёсся сгусток огня, по форме напоминавший топорик.

Тот взмахнул пальцами левой руки в чёрных перчатках, и заклятье растворилось о невидимый барьер, проявившийся чёрной спиралью лишь в самый момент столкновения, так как затухающий огонь «топора» его чуть подсветил.

– Я ведь мог отразить заклятье и разрубить твоего паренька напополам. Считай, я сегодня в хорошем расположении духа. Мне льстит известность, и я рад тебя повидать.

– Убирайся, – выставил вперёд свой костяной посох беловласый чернокнижник, оскалившись.

– Мы ведь когда-то были друзьями, Маркус. Почему ты сменил сторону? Ещё ничего не поздно вернуть всё обратно, – проговорил куда более мягко, чем гремел обычно его голос, Мельхиор, но мужской тембр сопровождал гулкий лязг эха металлической маски.

– Это ты помешался, изменник! – угрожающе отвечал второй некромант, встав перед девочкой и её отцом, а козлиный череп его посоха засверкал ещё ярче. – Ты предал всё и всех! Ты убил… Розу…

– Как же меня бесит всё розовое, ты бы знал, – хмыкнул Мельхиор.

– Потому и выбрал такой цвет, для тебя старался, – скалился Маркус, и глазницы навершия его посоха засверкали ещё ярче.

– Верни себе рассудок, друг. Царица-тьма направляет нас обоих, пусть и разными путями. Они вечно пересекаются, как видишь. Не пора ли уже прозреть? Сбрось церковные оковы, забери у них книгу и передай мне, – велел некромант в маске. – У тебя даже имя в честь Мары. Не позорь свои корни и своих предков! Я знаю, как распорядиться гримуаром. Тебе понравится. Ты будешь очень удивлён.

– Зря стараешься! – топнула вперёд Анфиса, выглядывая из-за закрывавшего её Маркуса. – Я бросила её в огонь! Сожгла твою хитрую тетрадочку с ответами для контрольных! Всё! – показала она ему язык, правой рукой всё ещё держась за ушибленное плечо.

– Рукописи не горят, – хладнокровно хмыкнул чернокнижник с тросточкой, переведя взор с другого некроманта на девчонку.

– А я отпел душу архиепископа, так что его секретов вы здесь не добьётесь, – широко улыбнулся Альберт.

– Понял, голубчик? – с улыбкой подошёл с правой стороны паренёк лет шестнадцати с пылающими руками. – А как это – «отпел душу»? Что-то случилось? Мы что, не успели? Специально шагали с той стороны дороги, и повозка здесь…

– Вы мне только помогли, – явно, судя по глазам в прорезях, ухмыльнулся под своей маской Мельхиор.

– Я сказал тебе, убирайся! Мы шли с самой церкви по пятам за тобой, с кладбища, сожгли всех твоих упырей… – цедил Маркус.

– Зажигали не на шутку! – его молодой помощник с озорством дунул на танцующие огоньки правой руки, как бы задув их, а через миг снова возобновляя пляску ярких горячих язычков своего магического пламени.

Теперь Анфиса могла увидеть, что в левом ухе у него золотая серьга-кольцо. Брови его были какими-то необычными, сильноизогнутыми, а глаза ярко-зелёными, совсем не такими приглушённо-малахитовыми, как у неё, а прямо-таки яркие, сочные, цвета свежей зелени.

– Синдри, – недовольно выдохнул ему некромант с посохом, покачав головой и вновь подняв взор тёмно-синих глаз на Мельхиора и продолжая свою речь. – Сожгли всех твоих упырей, разделаемся и здесь с каждым мертвецом! У тебя нет больше армии! Лучше сдайся на милость Императора! Это тебе, может, ещё не поздно сменить сторону, раскаявшись в том, что ты сделал, – проговорил мужчине в металлической серебристой маске альбинос.

– Вот ещё, – хмыкнул тот. – У меня немало единомышленников. Сколько ни жги костры, друг, а ночь по-любому наступит. Что вы станете делать, когда света больше не хватит, чтобы сиять сквозь густую тьму?

Мельхиор выпустил трость, вспорхнувшую и зависшую перед ним. Он элегантным, но быстрым движением достал из кармашка небольшую прозрачную склянку и пробку к ней, сжимая ту пальцами. Сделал несколько пассов руками, отчего завращалась и трость. И из раны первосвященника крупицы крови, переплетаясь в воздухе алыми нитями, в одно мгновение проплыли мимо всех прямо к нему, опускаясь в горлышко сосуда и заполняя тот. Затем он резво его закупорил и подхватил трость выпадом руки вперёд.

Прежде, чем кто-либо успел что-то сообразить и что-либо сделать, Мельхиор, едва заметно ударив кончиком трости о землю, вызвал вспышку густого синеватого дыма, застлавшего его в полный рост. А когда дым рассеялся, перед ними уже не стояло этой статной фигуры, как не виднелось некроманта и где-либо ещё вокруг.

VIII