Анфиса

– Когда они бросят вооружение и побегут от пожара, то получится уже не армия, а перепуганная толпа, с которой справиться не составит труда.

Анфиса обвела нас всех долгим взглядом, распахнула огненный портал и скрылась в нём. Не прошло и минуты, как огненный шар вновь открылся и она вернулась уже с Красным птенцом в руках.

– Начнём? – бодро спросил Ариэль.

Анфиса прижала птенца к себе, жалостливо посмотрела на меня и сказала:

– Нет. Не могу. Извините меня, но не могу я с ним расстаться. Боюсь.

Красный птенец словно почувствовал состояние своей хозяйки и сжался в её руках в маленький огненный комочек – чуть больше перепёлки. Зря, конечно, Ариэль так резко перехватил инициативу, подумал я, надо, чтобы Анфиса сама решилась, а теперь она может упереться, и никакими силами её не заставишь. Словно подтверждая мои мысли, Василиса шепнула:

– Уговаривать придётся тебе, других она не послушает. Причём время тянуть нельзя – у меня сердце не на месте, они явно что‑то замышляют.

Я даже растерялся от такого – и как мне прикажете её уговаривать? Как в нашу первую встречу – свалить на землю, сесть сверху и пальчик выламывать? И почему она тот эпизод с такой нежностью вспоминает? Вот уж не думал, что первое моё вторжение в пещеру клана Огня ей в таком ракурсе запомнится. Да и вообще, не умею я никого уговаривать, а чаще всего пользуюсь поговоркой: «На нет и суда нет». Но сейчас такой подход не годился, я передал Василисе кладенец, подошёл к Анфисе и положил ей руку на плечо. Огнеупорная ткань на ощупь оказалась грубой и неприятной, а от прикосновений противно хрустела и топорщилась.

– Пойдем куда‑нибудь поговорим, чтобы не при всех.

– Да, конечно.

Мы шагнули в огненный портал и вышли в какой‑то пещере. Возможно, это были какие‑то боковые ходы их пещеры на Огненной горе, но точно я поручиться не мог. Анфиса ждала, и начинать разговор пришлось мне:

– Ты знаешь, я ведь совсем не такой герой, каким ты меня представляешь. Мне очень страшно сделать что‑то не так, боюсь, что от моего неправильного решения погибнут люди.

– Только дураки всегда уверены в себе и ни в чём не сомневаются, – не дала договорить мне Анфиса. – Пойми, для меня Огненная птица – больше, чем ребёнок. И мне очень сложно решиться на такой шаг.

– Отпусти птенчика, пусть погуляет по пещере.

Красный птенец спорхнул на пол, взметнулся язык пламени, и ещё один магический шпион перестал существовать, а я продолжил:

– Я всё понимаю и жалею, что погубил ту десятилетнюю птицу у себя в квартире. Ведь можно было просто‑напросто выйти из ванной через стену, но я тогда об этом не догадался.

– Ты не виноват, за тот раз вся вина на мне лежит. Испугалась, что все эти магические сплетники, которые тоже называют себя кланами, начнут мне косточки перемывать. Впала в такую ярость, что себя не контролировала. Но ты знаешь, я ведь ни о чем не жалею. Если бы всё пошло по‑другому, то наши кланы не помирились бы, и я оказалась бы далеко от тебя. А сейчас всё так хорошо, что я даже не смерти опасаюсь, а боюсь, что это счастье когда‑нибудь закончится.

– А я вот боюсь смерти, и за Василису, и за тебя, да и за себя тоже страшно. И вообще, если погибнет кто‑нибудь из наших союзников – это ужасно.

– Я понимаю. Но для тебя Огненная птица – не человек, и ты не станешь жалеть, если её не станет.

– Это не так, в данном случае Красный птенец ничем не рискует. Его нельзя убить тем оружием, которое есть у боевиков, а вот воинов клана Воздуха и Лунатиков могут. Кащей наверняка учёл опыт прошлого поражения, и мы выйдем из боя с огромными потерями. Воины воздуха не смогут хорошо воевать в густых кустах, а у Лунатиков совершенно нет опыта. Да и атаку Кащей собирается начать после захода Луны – знает, гад, что ночью при растущем месяце у него нет шансов!

– А с гибелью Красного птенца прекратит существование весь наш клан. И нас тут же уничтожат. А если даже и сумеем уцелеть, то кому мы станем нужны такие? Все от нас отвернутся, ты меня забудешь и даже разговаривать со мной не захочешь. Я ведь для тебя совсем никто, так, взбалмошная дурочка, которая тебе на шею вешается. И ты только из вежливости меня и терпишь.

– Что за глупости ты говоришь? Я от тебя не отвернусь и никогда не забуду. Может, такой разговор сейчас и не к месту, но буквально вчера вечером я лежал и думал, что встреть тебя на месяц раньше, то непременно бы влюбился и смог ответить на твои чувства.

– Я это знаю.

– Ты тоже читаешь мои мысли?

– А там и читать ничего не требуется. Когда кто‑то сам с собой, не особо скрываясь, говорит тихой речью, надо просто прислушаться. Особенно тому, про кого думают. – Анфиса подошла ко мне вплотную, уткнулась в плечо и прошептала: – Поклянись, что ты меня никогда не прогонишь.

– Я тебе обещаю, что мы с тобой всегда останемся близкими друзьями.

– Не надо остальных слов. Просто пообещай, что не прогонишь, и всё.

– Клянусь, что никогда тебя не прогоню.

– Спасибо… Теперь я готова, только тебе придётся меня поддерживать, боюсь, что у меня может не хватить сил, чтобы контролировать птенца.

– Да, конечно, я сделаю всё, что смогу.