Ангар, или Столетие ценою в рубль

Гром грохотал до вечера, и лишь в сумерках небо из грозно-синего стало просто серым. Дождик кончился, и от разогретой почвы и холодной воды деревню заволокло туманом. Мы сидели кругом на большом ковре на веранде и играли в карты, рассказывая при этом всякие страшные истории. Хотя, признаться, страшными они казались только вначале, а потом всем поднадоело. Федька сидел рядом со мной и почти всё время молчал. Мы и не просили его говорить – заладит опять про свою Маруську, больше-то ничего не знает, только настроение испортит…

– Так, народ! – Повелительно хлопнул я в ладоши. – Хватит чушь городить, да и не страшно ни фига уже. Есть одна идея у меня. Дождь кончился, так что сойдёт. Чтобы нам окончательно слухи Федькины рассеять, предлагаю сходить в ангар сейчас, то есть затемно. Но! Не всем сразу, а кому-то одному. Слабо?

Все испуганно на меня уставились.

– Тебе самому слабо, – выпалил Митька.

– Не слабо, вот увидишь, – продолжил я, насладившись произведённым эффектом. – А чтобы всё по чесноку, возьмём жребий.

Спичек не нашлось, и жребием послужили карты.

– Вот! Это будет билетом в ночь! – Заявил я, показывая всем червонную даму. Потом отсчитал карты по количеству ребят, перемешал и положил веером на ковёр. Все тупо на них уставились. – Ну, кто первый? Так и быть, я! Потом по часовой.

Я протянул руку, но тут Федька схватил меня за запястье:

– Нет! Не нужно!

– Да отвяжись ты! – я злобно вырвал руку. – Задолбали уже твои россказни. Не хочешь – проваливай!

И вытянул карту. Это была не червонная дама. Потом шла очередь Федьки. Я честно говоря думал, что он струсит, однако ж и он вытянул – резко, быстро, видно что через силу заставляя себя, но и ему повезло. Дальше тянул Митька – ему выпал бубновый король. Остались Маша и Глазастик, и соответственно всего две карты.

– Момент истины! – Произнёс я торжественно. – Сейчас мы всё узнаем. Ну, Машка, я верю в тебя!

Наступила тишина. Маша смотрела то на меня, то на карты; потом взяла, какое-то время на неё таращилась – я уже догадался – и повернула к нам. Червонная дама. Федька тут же подскочил:

– Маш, не ходи туда!

Теперь уже я схватил его за руку:

– Стой! Это ей решать. Никто ведь насильно не заставляет.

Маша смотрела на меня исподлобья. Я решил раззадорить её:

– У меня там спрятан подарок. За балкой, в переднем углу, где вилы стоят. Найдёшь – будет твой.

– А что это?

– Ну, так я тебе и сказал! И кроме того, если ты пойдёшь туда, ты станешь самой смелой девочкой из всех мне знакомых.

Отовсюду понеслось растянутое «у» – ожидаемая реакция. Маша встала и начала молча натягивать куртку. Федька подбежал к ней:

– Маш, не ходи туда, не нужно!

– Да-да, Маруська заберет тебя! – Добавил я, все засмеялись. Маша молча одевалась.

– Хочешь я пойду с тобой? – не унимался Федька.

– Отстань от меня! – Огрызнулась Маша и пошла к выходу.

– Стой! – сказал я, вставая. – Вот, возьми фонарик. Потом придёшь сюда, мы подождём.

Маша ушла, не обращая внимания на Федькины уговоры. Он в растерянности остался на крыльце и окинул меня взглядом ненависти. Я лишь насмешливо развёл руками.

– Дураки вы все! – Бросил он, взял куртку и убежал. Наверно, он о чём-то догадался.

– Слышь, смотри не споткнись! – Крикнул я вслед, но он уже скрылся во влажной тьме.

Мы продолжили играть в карты втроём. Честно сказать, настроение у меня было не очень. Всё же, наверно, не стоило отправлять девочку одну ночью в лес, да ещё сыграв на её чувствах… но понял я это куда позже, а тогда у меня было одно на уме: жребий есть жребий! Вытянул – действуй. А между тем время шло. Прошёл уже час.

– Что-то не видно их, – вздохнул Глазастик, вглядываясь во тьму улицы. – Андрей, а что там за подарок, если не секрет?

– Монета, что я вчера… случайно унёс с того дома, – ответил я удручённо.

Мои друзья многозначительно умолкли. Чувствовал я себя отвратно: Машки не было уже час, за это время можно было сходить туда-обратно раз пять; а набраться смелости пойти искать её я в себе не обнаружил, к своему стыду.

– Всё, расходимся! – Я резко встал. – Машка наверняка дома давно.

– Ты думаешь, она домой пошла? Ты же сказал ей сюда потом…

– Ты, Митька, дурень совсем! Будет она ночью по лесу шататься! Пошла домой да плевала на нас всех. И, правду сказать, правильно сделала!

В ту минуту я действительно искренне надеялся, что у Маши ума было побольше, чем у меня. Что она не попёрлась ночью в ангар, а пошла домой к бабушке. Или что Федька догнал и отговорил её… мы разошлись. Уснул я не скоро.

Утром разбудил меня стук в дверь. Высунувшись в окно, я увидел Машину бабушку, Анну. Она взволнованно барабанила в нашу дверь. Я глянул на часы – половина седьмого.

У меня была (слава Богу, и есть) мировая бабушка – баба Люда. Позволяла нам гулять допоздна, торчать на веранде сколько угодно, а в глубоком детстве, я помню, никогда не ругалась, если я бегал и валялся в лужах. Потому что детство на то и детство, чтоб насладится им вдоволь – так как-то раз сказала она кому-то. Она отворила дверь, и бабушка Анна обеспокоенно спросила:

– Люд, Маша у вас? До сих пор дома нет!

– Нету, вчера вечером все разошлись…