Ангарский сокол

Дальше было решено идти без дневных остановок, в конце пути так хочется достичь цели ещё быстрее. Поэтому теперь камбуз был днём загружен на полную. Вечером же канонерка приставала к берегу. Сартинов снова сетовал на отсутствие прожектора, тогда, говорил он, время в пути можно было сократить минимум на треть.

– Если на малом ходу идти ночью, – пояснил он.

– Ну, Андреич, – протянул Сазонов. – Насчёт прожекторов ты уже спрашивал, в следующую навигацию, либо через одну Смирнов лично обещал.

– Хорошо, коли так, – уныло покачал головой капитан. – Пока что вон он, удел наш, – подмигнув воеводе, он кивнул на висящий рядом фонарь, о стекло которого билась тучка звенящей мошкары.

– Любимая, ну ты поела? Иди в каюту, я скоро, – Алексей с настороженностью посмотрел на жену.

Чем ближе была цель похода, тем больше она замыкалась в себе. Он сопереживал ей, понимая, что сейчас Женьке трудно. Он поправил ей воротничок курточки и проводил взглядом, вернувшись к разговору с капитаном. Фёдор Андреевич настойчиво отговаривал не только Сазонова, но и всё руководство Ангарии от попыток устроить морскую базу в устье Амура. Ничего хорошего в этом нет, повторял он, амурский лиман крепко закрыт льдами с ноября по май. Навигация возможна в весьма короткий период. Отмелей много, ходить надо фарватерами. Поэтому надеяться на то, что это место станет полноценной базой, ни в коем случае нельзя.

– Не знаю, как дальше дело пойдёт, – говорил Сартинов. – Но для нас идеален был бы Владик или Находка. Последняя бухта вообще практически не замерзает.

– Это зависит от того, как дальше у нас карты лягут. Ещё на Сунгари не ясно, а уж за Уссури хвататься пока точно рано.

– Можно строиться на Амуре – леса хватает, но уходить надо будет южнее. Уссури всё одно нужна, там до Владика рукой подать. Если в будущем поднатужиться и протянуть железку от Арсеньева до Золотого Рога, то… Сам подумай, Алексей.

– Да, я понимаю, что ты верное дело говоришь, Фёдор. Пообщаемся ещё с нашими главарями по этому поводу. Ладно, пойду к жёнушке.

В каюте он её не застал. Удивившись немного, Сазонов вышел на палубу, и тут ему попался молодой упрямый казак, с которым он недавно беседовал. Тот, немного смутившись, показал ему на нос судна:

– Она ушла туда, товарищ воевода.

Алексей там и нашёл свою Женьку. Она стояла и смотрела в темноту ночи, опершись на леера. Отсюда хорошо слышались смешки, покашливание и говор у костров на берегу, треск хвороста в огне – звуки над рекой разносятся далеко. Он подошёл к ней, приобнял за плечи и прошептал на ушко:

– Что с тобой? Женя, ты боишься чего-то?

– Да, боюсь, – повернулась она к мужу, прижавшись зарёванным лицом к его груди. – Я боюсь, что никого не увижу из родных. Этого я боюсь, очень сильно боюсь опоздать.

Амурский лиман встретил ангарцев водной взвесью в воздухе, которая быстро пропитала одежду, да прохладным порывистым ветром, грозящим лишить экипаж не только кепи, но и прочего имущества. Остановку было решено провести в устье небольшой речки немного ниже современного Сазонову Николаевска-на-Амуре, но на южной стороне лимана, близ двух намывных песчаных островов, поросших травой и кустарником. Эти места казались Евгении знакомыми. Берег был пологим и песчаным, обрывистым лишь местами. Вокруг лишь невысокие, сглаженные сопки, покрытые густым лесом. Канонерка вошла в заливчик, куда изливалась эта речушка, образованный небольшим полуостровом, что тянулся метров на шестьдесят.

– Строиться, похоже, будем тут, – коротко бросил Сазонов после непродолжительного совещания с капитаном Сартиновым.

– Наконец-то! – послышались довольные возгласы. – Неужто прибыли?

– Спокойно, пока нет. Но готовьтесь, уже скоро. – И Сазонов обратился к жене: – Женя, сейчас ты должна попытаться вспомнить родные места. Нам плыть дальше?

По словам Евгении, род кузнеца Нумару жил немного южнее, на берегах небольшого залива, в который впадает двумя рукавами река, образующая большой остров, на нём и стояло селение её отца. Сартинов наморщил лоб:

– Ближе к Оремифу? Ладно, гляди в оба, Евгения!

Через некоторое время «Тунгус» подошёл к дельте небольшой реки, разделявшейся на несколько рукавов, заросших роскошным ивняком. Несмотря на песчаную отмель, канонерка подошла к берегу практически вплотную. Спустили мостки, и первая группа ангарцев сошла на мокрый песок. На берегу помимо обычного плавника были груды морских раковин. Евгения, несмотря на окрик Алексея, стремглав соскользнула по доскам на берег, споткнувшись и зачерпнув в сапожки немало воды. Подбежав к одной из груд, она принялась рассматривать рассыпающиеся в руках створки.

– Свежие! Свежие, Алексей! – смеялась она.

Слёзы на её глазах Сазонов увидел, когда подошёл ближе и обнял её, счастливую.

– Смотри, – показывала она ему раковины по одной, считая их: – Сине, ту, тре[9]! Они тут! Надо идти, быстро!