Ангел

- И спать тебя никто на полу не заставляет, - добавил ангел. Возникла неловкая пауза.

- Я это… в ванную пойду, - пробормотала я, предпринимая тактическое отступление.

После вынужденного спартанства горячий душ казался поистине райским наслаждением. "Баунти" отдыхает! Где-то через полчаса в мое практически полностью отключившееся от реальности сознание понемногу начала проникать мысль о том, что я тут балдею, а ангел там скучает. Еще полчаса ушло на то, чтобы перевести эту мысль в разряд действий. Замотавшись в полотенце, я вышла из ванной и почти сразу же ослепла - после яркого света в ванной темная квартира казалась абсолютно непроглядной тьмой.

- Люк? - позвала я. Не получив ответа, я прошла в комнату и сразу же увидела его - ангел стоял у окна, сунув руки в карманы и глядя куда-то вдаль.

- Люк? - позвала я еще раз. - Ты здесь?

Он обернулся - темный силуэт на фоне окна. Если мне покажут тысячу рисунков, его профиль я узнаю из тысячи. Да что там - из десятков тысяч.

- Бандитов высматриваешь? - глупо пошутила я, подходя к окну и выглядывая на улицу.

Люк мягко притянул меня к себе, и я ощутила его губы на своей шее.

- Какая, к черту, разница? - прошептал он, и было ясно, что он говорит не о бандитах. - Ты ведь забывала, что я не человек. Забудь еще раз. Хотя бы ненадолго.

- Уже забыла…

Может, вы сейчас отвернетесь и сплюнете. А может, просто пожмете плечами. Но это наша жизнь, нам и держать ответ. И пусть камни в нас бросают те, кто смог бы поступить по-другому. Что из того, что он не человек? Он ангел. Да, он ангел. Но крылья в ту ночь росли у меня.

На следующее утро я проснулась оттого, что было холодно. Люка рядом не было. Позвала его, прислушиваясь к тишине. Но никто не ответил. Я встала, накинула халат и пошла на кухню, ожидая увидеть его там. На кухне никого не было, только крыса шуршала в клетке опилками. Я обошла всю квартиру, даже на балкон заглянула. Везде было пусто.

- Люк! - крикнула я, голос странно отозвался в пустой квартире. - Люк, - повторила я тише. - Люк. Люк…

Я села на табурет и стала ждать. Часы тикали, а я ждала. Небо светлело, а я ждала.

Когда стало совсем светло, я поняла, что он не придет.

"Когда я уйду, ты даже плакать не будешь." Он был прав, этот ублюдок. Я не плакала. Глаза жгло, а слез не было. Я сидела на табуретке и смотрела прямо перед собой. Чей-то крик ввинчивался в мозг. Я закрыла ладонями уши, но это не помогло. Тогда я зажала себе рот, и крик прекратился.

По улице с шумом проехал грузовик. Это было странно, почти чудовищно. Как он мог ехать, когда весь мир умер? Солнце взошло, чтобы осветить мертвый город, пустые дома и безжизненные улицы. Город, где не было его.

"Однажды ты проснешься, а меня не будет." Неужели он ушел из-за того, что мы… Неужели вчера мы оказались перед роковым выбором, перед главной развилкой на дороге своей судьбы? Но мы не знали, что это была за развилка - о, какое счастье, что мы не знали! Иначе выбор был бы слишком мучителен, а отвергнутая возможность осталась бы камнем лежать на сердце, ежечасно, ежеминутно напоминая, что все могло бы быть по-другому.

Ты только в одном ошибался, Люк, - не тебе, мне теперь будет небытие. Тот, кто забрал тебя, забрал не одну, а две души. Вы, там, на небесах! Какое вы имели право забрать его? Какое, какое?! О да, я понимаю вас - ведь теперь он с вами.

Он не знал, куда попадет, в рай или в ад, но теперь это неважно - ведь там, где он, там всегда будет рай. Как хочется умереть - смертельно, до боли - но нельзя, потому что моя жизнь была смыслом его существования, и я не имею никакого права прерывать ее. И остается молить только об одном - чтобы время шло быстрее, чтобы быстрее настал миг, когда я попаду туда. Я найду его, я не смогу не найти его, будь то на небесах или под землей.

Тебя нет всего несколько часов, а я уже так тоскую…

Родной дом стал для меня камерой пыток. Любая вещь, на которой останавливался взгляд, вызывала в памяти какое-то мгновение прошлого, того прошлого, где были мы. Лежащий на полке сиротливым комочком шарфик - едва ли не до середины апреля Люк заставлял меня надевать его, потому что я слишком часто простужаюсь. Закатившийся под диван проколотый резиновый мячик, принадлежавший когда-то моей собаке - а я уже и не помню, с чего мы вдруг решили поиграть им в футбол. Стекла тогда остались целы только чудом. А в самом деле, почему мы начали играть? Почему, почему?! Неужели я никогда этого не вспомню? Неужели постепенно я забуду все слова, что он мне говорил, его лицо, его жесты, его походку? Хотя бы одну фотографию! А можно ли фотографировать ангелов? Этого я теперь уже никогда не узнаю. Почему я не спросила его об этом, почему не спросила, когда он впервые увидел меня, почему не сказала, что люблю, почему, почему, почему…

"Я больше так не могу." Эта мысль пришла мне в голову в половине третьего ночи, когда я сидела на кровати и глядела на подоконник, пытаясь понять - как я могла два года не замечать Люка, находившегося там? Я больше не могу вспоминать о нем. Я больше не могу это вынести!