Ангел

Казалось, настоящая огненная лихорадка охватила людей. Каждый, кто имел повод для недовольства, заявлял об этом, поджигая что-нибудь. Никогда прежде в городе не случалось такого количества пожаров за столь малый промежуток времени. Это было похоже на болезнь, распространявшуюся со скоростью эпидемии, против которой власти города были бессильны. Медики действительно высказали предположение о новом вирусе: некий биологический пришелец, который поражает определенные участки мозга, вызывая у жертвы до поры до времени скрытое желание поджигать все вокруг в порыве первобытного восхищения таинственной силой, заключенной в огне.

Группа психиатров выдвинула альтернативную гипотезу. По их мнению, таящиеся в сознании современного человека запретные желания, доставшиеся в наследство от доисторических предков, под воздействием стрессов выходят из-под контроля. Эти ученые мужи полагали, что влечение к огню глубоко проникло в мозг человека — недаром в древности существовали секты огнепоклонников. Императоры поджигали свои дворцы, захватчики сравнивали с землей вражеские города, воины поджигали леса и степи, короли и простолюдины сжигали на кострах ведьм и мучеников. Англичане до сих пор празднуют день, когда в XVII веке были пойманы заговорщики, собиравшиеся взорвать здание парламента. В этот день по всей стране на тысячах костров сжигают чучело государственного преступника по имени Гай Фокс, изготовившего бомбу.

Оставим теории. В действительности оказывается, что существует множество людей, чиркающих спичками с увлечением ребенка, открывающего новую игрушку. Некоторые из них теряют контроль над пламенем случайно, другие же намеренно уничтожают жизнь и имущество. Они берут спички, зажигалки и поджигают все, даже собственные дома.

Этим вечером Дейв по дороге домой слушал новости по радио. Днем загорелся новый японский супермаркет. Несколько человек до сих пор оставались внутри здания. По мнению представителя пожарной охраны, не осталось надежды, что кто-то из них еще жив. По радио передавали его интервью. «Дым от горящего пластика — это яд. У них нет шансов. Мы послали туда людей, но вы не можете даже представить себе, что там творится. Мы уже потеряли одного человека…»

Известия о потерях действовали на Дейва отвратительно, и он выключил радио. Ему был нужен длительный отпуск. Съездил бы куда-нибудь с Челией и Джейми. Но сейчас это невозможно. Надо ждать до лета. Можно поехать на Аляску. Челия хотела чаще навещать родных в Мексике, но Дейв считал, что пора уже жить собственной семьей.

Когда он приехал, Челии и Джейми не было дома. Дейв сделал себе бутерброд и включил телевизор. Вероятно, она у своей подруги Сюзан, которая живет по ту сторону парка, и вернется домой не раньше семи. Дейву нравилось, если после работы выдавались спокойные полчаса, когда не нужно было рассказывать Челии о том, что произошло за день, и выслушивать ее истории. Они его достаточно развлекали, но сначала ему нужно было отдохнуть, а это не всегда удавалось. Обычно Челия бывала несколько перевозбужденной, а Джейми тоже торопился похвастаться школьными успехами.

Дейв терпеливо досмотрел до конца телевизионное шоу, напичканное избитыми остротами, потом пошли новости. Ему показали, что такое разверзшийся ад: горел магазин. Зрелище внушало суеверный ужас. Дымящиеся тела на тротуарах. Люди, выпрыгивающие с большой высоты и разбивающиеся о тротуар. Их изуродованные трупы. Камера показала мужчину, бросившегося вниз из окна десятого этажа, ужас на его лице. Он пытался бежать по воздуху, будто вращая педали невидимого велосипеда. Удар о бетон остановил его страшный полет.

Дейв взял телефон и набрал номер Дэнни.

— Смотрел новости? — спросил Дейв, когда услышал в трубке голос напарника.

— Да, — ответил Дэнни, — поглядел, куда нас Рис посылает.

— Не хочу этим заниматься. Не могу. Слишком много боли.

— Я, что ли, могу? Я же католик.

— Религия то здесь при чем? — спросил Дейв, который был неверующим, хотя и женился на католичке.

— Да это адское пламя и все прочее, я в штаны наложил от страха. Похоже на то, что случится со мной после смерти.

— Перестань, Дэнни, ты же ходишь на исповедь раза три в неделю, не меньше.

Дэнни надолго замолчал, потом признался:

— Знаешь, Дейв, мне кажется, когда-нибудь это случится со мной на работе, а я грешу каждое утро. Я — утренний человек. Когда мы вечером приходим домой, подруги обычно бывают слишком пьяны, вот мы и занимаемся этим по утрам. Есть шанс, что это случится днем, до того, как я схожу на исповедь. Думаю, меня убьют в голову или сердце, и не будет времени, чтобы отпустить мне грехи.

— У тебя слишком развитое воображение, — ответил Дейв, переставший понимать, где слово «это» значило «любовь», а где — «смерть». Дэнни использовал его в обоих случаях. Может быть, он просто не видел разницы и для него оба понятия слились.

— Я знал, что ты меня не поймешь, — расстроился Дэнни, — ужасно, когда твой напарник — атеист.

Дейв почувствовал боль в голосе друга и постарался утешить его, ухмыльнувшись при мысли, что сам себе напоминает священника.