Ангел

Я поражён. Такое умение шарить по сознанию, даже по сознанию сомнительно, условно существующих личностей, не может не удивлять. Мозг моего призрака надрывается, истошно вопя и жалуясь на то, что им пытаются управлять, ворочая в нём раскалённым ломом. И сопротивляться этому невозможно… Мощь божества просит, умоляет, угрожает забвением и беспощадными карами. В его бесплотном голосе переплелись все муки и страстные желания Мира. Он требует, настаивает на том, чтобы я не смел, не делал этого… Оставил надежды и смирился. Дал убить, уничтожить свою оболочку, а заодно и то, что хмуро смотрело на него из-за параллелей Бытия… То, что принесло к нему пропасть его погибели…

Мне начало казаться, что он связал узлами, парализовал своими ядами мои нервы, поселился в моих извилинах и начал там уютно обустраиваться. Моя ж скорлупа видела, что всё это время там, в зале, он так и не останавливался. Он двигался к моему телу с чётким и недвусмысленным намерением убить его. И в этот момент я был бессилен ему помешать. Мне вдруг стало всё равно. Успокаивающий шёпот его властной натуры звучал во мне ледяным, колючим ветром, который, вместе с тем, был столь свеж и напорист, активен и могуч, что не мог не нравиться. Я стал присматриваться к нему, как к чему-то живому, моё сознание зачарованно изучало новые, незнакомые доселе ощущения вседозволенности и перспективы, ожидающей тех, кто будет верен Силе нарождающегося Всевластия…

Я начал опускать руки. Остолбеневший Герхард, не верящий своим глазам и чувствам, понял, что мои ладони начинают «уплывать», будто возвращаясь в то состояние вяло текущего сна, из которого я когда-то и вышел. Вернуться бы мне туда, где царит мерное течение несуществующего, остаться там навсегда… Нет, мне нужно не туда, а к звёздам, к новым мирам…! С ним. С новым Владыкой. С тем, кто так щедро умеет быть благодарным своим послушным слугам…

Мне становится бесконечно хорошо и спокойно. Убаюкивающие нотки его голоса так искусно и изящно убеждают меня в том, что всё, что сейчас происходит — не существенное «сегодня», что назавтра всё станет всего лишь зыбкой топью отстранённых воспоминаний, которых на деле и не было. Что мир не стоит таких усилий, и в покое относительности значительно теплее, чем на сквозняках бестолково бурлящего Бытия…

Ещё немного — и я скроюсь в счастливых, безмятежных глубинах плотных вод его диктата, мерно баюкающих мою материю. Мне так желанен, так нужен мой наступающий покой… И вот я парю, парю…, поднимаемый кверху такими податливыми облаками… Он должен встретить меня наверху, он обещал. Там он дружески протянет мне руку… И мы вместе, рядом, будем стоять с ним на вершине Мира, взирая, как копошатся у наших ног бесчисленные покорённые расы, вздымающие руки и конечности в ликующем приветствии его Могуществу…

…Что-то настойчиво теребящее, настырное тянет меня вниз, в эту ненавистную мне суетность сует. Туда, в этот только что оставленный мною кошмар. Тянет, не унимается, рвёт и дёргает за руки… Запоздало понимаю: Фогель… Отстань, ради всего Святого, злыдень! Оставь моё измученное тело, лишь только сейчас начинающее познавать силу настоящего сладострастия. Вечного забытья… Ради всего Святого, прошу… Господи, ну что за наказание?! Избави меня, Господи!!!

…Странный далёкий свет начинает беспокоить мои глаза сквозь прикрытые веки; он приближается, приближается… Пока не разрывается прямо мне в лицо неимоверной по силе яркости звездой. Кожу опалило нестерпимым жаром…

"Ты звал меня, Человек…"

Содрогающийся от столь быстрой смены противоречивых, противоположных состояний, мозг напрягается, старательно вылавливая привычные образы во всё ещё слабо сопротивляющейся памяти, в которой притаилось нечто Главное. Насыщенные самими Основами частицы словно льют мне на сердце струи переплавленных в невесомые капли энергий, заставляя таять напылённый на него иней равнодушия. Что-то знакомое трогает невесомым щёлком мою уставшую, вымотанную до предела душу. Как силён, как жарок этот свет! Я заслоняю лицо рукою. Потому как мне не вынести, не пережить этих страшных, испепеляющих волн… Свет… Благодарю тебя, Всевышний… Ты согреваешь моё сердце, которому отчего-то так зябко, так не по земному холодно… Я же сгорю, погибну в нём безвозвратно, Творец… Как много, бесконечно много света, пощади…