Ангел + ангел + студент

В этот момент сзади прогремел оглушительный взрыв. Дверь с грохотом вылетела из петель и описав круг приземлилась на стеклянный журнальный столик. Сквозь пыль и белый меловой занавес в комнату ворвались несколько фигур в камуфляжной форме и с автоматами наперевес. Развернувшись, Илона вжалась в кованные прутья балкона. Парализованными от ужаса глазами она смотрела, как вылетали из белой дымки огромные силуэты. Вот один из спецназовцев, словно в замедленной съёмке, развернулся и прикладом автомата нанёс Максиму удар в живот. Вот второй подбежал к ней, занёс автомат… Илона ощутила, как тело, мягким куском пластилина прошло сквозь решётку, стекло по прутьям, превращаясь в бесформенную жалкую кучу. «Над морем поднялось солнце. Лучи его любовно согревали мёртвенно-холодную пену, и Русалочка не чувствовала смерти. Она видела солнце и каких-то прозрачных, чудных созданий, сотнями реявших над ней», – слова старой грустной сказки Андерсена, именно той Русалочки, которая погибла, так и не завоевав любви своего принца, злой мухой жужжали в сознании. Бабушка почему-то не любила творения Уолта Диснея, предпочитая оригинальный рассказ о несчастной судьбе героини, яркой постановке американцев. В те редкие часы, когда прежняя гувернантка уже уволилась, а следующей ещё только предстояло познакомиться со своей ученицей, бабушка заходила к Илоне в спальню и долго, с выражением читала грустные сказки Андерсена и непонятную бредятину Льюиса Кэррела. Илона скрывала зевоту, чтобы не расстраивать бабушку и радовалась этим мимолётным знакам внимания с её стороны. Бабушка… Илона рывком подскочила с холодной плитки и повисла над перилами. Взгляд туманился. Подняв руку, она вытерла катившиеся градом слёзы. С высоты пятого этажа, женщина, казалась, ещё круглее и полностью совпадала с образом ведьмы Урсулы. Бабушка махала рукой и улыбалась, а Илона не сводила глаз с противного скользкого хвоста, торчащего из-под её юбки. Среди хаоса, шума и неразберихи, внезапно на плечо легла тяжёлая рука и резко сорвала девочку с железной решётки. Обернувшись, Илона столкнулась взглядом с парой чёрных глаз, сверлящих её из прорези балаклавы и истошно закричав, упала в обморок.

– Илоночка, детка, очнись. – Зоя Ларионовна хлопала внучку по щекам в то время, как загорелый немолодой военный брызгал ей в лицо воду из графина. Ресницы девочки задрожали и, судорожно вздохнув, она открыла глаза.

– Ну вот и хорошо, – обрадовалась бабушка, прижимая Илону к необъятной груди. – Всё позади, всё закончилось. Теперь всё будет только хорошо, девочка моя сладкая.

   Илона растерянно переводила взгляд с одного предмета на другой и, судорожным кашлем, пыталась прочистить першившее от пыли горло. Что произошло? Почему всё кружится? Почему плачет бабушка? Кто эти люди? И тут в голове, словно включился фонарик. Гузель! Максим!

– Где Гузель? И Максим? – Илона попыталась подняться, но перед глазами, словно оловянные солдатики дружно выстроились шеренги разноцветных сверкающих звёзд и тело снова плавно опустилось на каменный пол.

– Увели уже проходимцев этих. Забудь. Больше они тебе ничего плохого не сделают. Поднимайся и поедем домой. Мама с папой, дедушка ждут, с ума сходят.

   Медленно поднявшись, Илона потрясла головой. Подождав пока звёздочки в глазах перестанут плясать, она тихо прошептал стоявшему рядом мужчине:

– Если через полминуты Максим и Гузель не будут здесь, ты закончишь карьеру уборщиком в затрапезном селе.

– Слава Богу, пришла в себя, – ехидно скривив накрашенные губы, прокомментировала Зоя Ларионовна. – И всё-таки, я попросила бы тебя, моя дорогая, не разговаривать в таком тоне с человеком, рисковавшим жизнью ради твоего спасения.

– Нет, дорогая бабуля, – в голосе Илоны зазвенели металлические нотки. – Ты не меня, ты свою задницу спасала. Что было бы если бы Максим с Гузелью вырвались из ваших потных лапок и рассказали где следует про ваши экспериментишки? Так что в твоих интересах, чтобы Максим с Гузелью появились здесь ещё полминуты назад.

   Тяжело вздохнув, Зоя Ларионовна дала знак одному из солдат и, вынув из кармана пачку сигарет, прошла в комнату.

   Гузель ураганом ворвалась в номер. Увидев Илону, девочка истерически всхлипнула. Прижимая к груди бьющееся нервной дрожью тело подруги, Илона только сейчас заметила, что Гузель почти на полголовы ниже её, а острые лопатки, выпирали, делая спину подруги немного сутулой. Странно, пронеслось в голове, до сих пор Гузель ей казалась высокой стройной принцессой-воином, не способной плакать и переживать, и вдруг такие эмоции. И только когда та подняла голову, Илона увидела свежий, ярко-фиолетовый синяк и поёжилась: достанься ей такое украшение, неизвестно ещё, как она бы реагировала.

– Всё, Гузька, забей. Больше тебя тут никто не обидит. Я их, уродов, вспомнила. Так что ты теперь, как за каменной стеной. Глаз болит?