Ангел + ангел + студент

Дневник Зинаиды Сковородниковой

  Вечер медленно гасил рассеянные по небу лучи, наполняя воздух мягкой, желанной прохладой. В скверах начали появляться пенсионеры, вышедшие на вечерний променад. Выскочившие после дневного заточения дети носились по пыльным дорожкам, вызывая праведный гнев у старшего поколения и расслабленные потуги родителей прекратить вакханалию.

   Ира быстро преодолела открытое пространство улицы и, зайдя в тень огромных, никогда не облагораживаемых деревьев, сложила брошенную газету в простенький веер. Дом, в котором была прописана Зинаида Сковородникова находился на другой стороне улицы. Только подумав, что сейчас снова придётся выйти из благодатной прохлады и окунуться в жару старого двора, сердце предательски заколотилось.

   Сев на скамейку, она устало обмахивалась веером, угрюмо прокручивая в голове события вчерашнего дня. Почему все родственники Сони, так против её отношений с Максимом? Ну влюбилась женщина, так порадуйтесь за неё. Парень младше на десять лет? Тоже не проблема. Не восемнадцатый век, чтобы переживать, что скажут соседи. А вот наследство, это стимул. Ради таких денег можно пожертвовать ненужным наследником. Ну не мог отец Сони сделал такую глупость и переписать всё имущество на имя непутёвой матери. Хотя, наверное, просто она судила об Эдгаре Юозовиче по своему отцу. А всё-таки полковник Волошин не имел ничего общего с художником Тышкевичем. Да и потом, почему «непутёвой матери»? Если кто-то сказал, что дама не блистала умом, это не значит, что так оно и есть. Впрочем, вычислять ай кью мадам Тышкевич уже поздно. Но всё же интересно, что о ней расскажет предполагаемая соперница.

   Небольшой старый дом на краю города поражал своей запущенностью. Облупленные стены, стыдливо прикрывали высохшими стволами деревьев и тёмные потёки, и одиночные, залатанные трещины, свидетели когда-то бурной и счастливой жизни.

   Дверь открыла немолодая полная женщина. Оглядев незваную гостью с ног до головы, незнакомка грубо буркнула:

– Ну и? Чего надо?

– Ищу Зинаиду Сковородникову, – Ира постаралась вложить в улыбку всё своё актёрское мастерство.

– Так умерла Зинаида Павловна, – прошептала женщина. – Заходите, только не кричите, а то я только внучку уложила. Год уже, как умерла. Данка, дочка её, как положенный срок пришёл, вступила в права наследства и продала халупку. Не повезло квартире, одни бабы живут. Что Зина всю жизнь без мужика, теперь мы, две разведёнки… Вот такая судьба. А Данка, с тех пор как квартиру продала, так сюда больше не ногой. Оно и не мудрено, не ладила она с матерью. Хотя чего её судить? Какая из Зины мать? Всю жизнь только о работе и думала. Как дочь жила никогда не интересовалась. А вы по какому вопросу пришли?

– Я из галереи «Гала», – Ира растерянно сдвинула брови. К такому развитию событий она была не готова. Пришлось придумывать цель посещения на ходу. – Зинаида Павловна незадолго до смерти взяла на изучение некоторые материалы, а они находятся под моей ответственностью.

– Вот тут я ничем помочь не могу, – развела руками собеседница, прислушиваясь к сопению за дверью. – Вам лучше к Дане обратиться, да и то вряд ли поможет. После смерти Зины дочка собрала всё, что было поценнее, пару колечек да серёжки покойной, а всё остальное велела выбросить. Даже фотографии не взяла. Очень на мать сердилась. После Зины осталась коробка с документами. Только никаких научных материалов там нет. Одни дневники её. Любила старушка свои мысли письменно оформлять. Тетрадок осталось немерено. А мне выкинуть жалко. Всё-таки это жизнь. Может одумается Данка. Прибежит за материным приданным.

– А вы не дадите мне посмотреть эти записи, – без всякой надежды спросила Ира. Ну не зря же она по такой жаре припёрлась.

– А чего же не дать? – обрадовалась хозяйка квартиры. – Честно говоря, для нас каждый сантиметр необходим, а эта коробка целую полку занимает. Только вам придётся самой лезть снимать её. У меня уже силы не те.

   Пыхтя и поддерживая коробку ногой, Ира дотащила ношу до первой попавшейся скамейки и вытерев выступивший пот, устало опустилась на горячие доски. Кто бы мог подумать, что умные мысли столько весят? Сорвав скотч, она рывком раскрыла картонки и поморщилась от поднявшегося запаха слежавшейся бумаги. Достав старую общую тетрадь в едва заметную клетку, Ира перевернула первые пожелтевшие страницы и углубилась в изучение чужой жизни.