Ангел. Бесы. Рассказы

Вечером я и Аца выпили за победу, однако на душе у меня было тяжело. Мой новый напарник держался бодрячком, но я заметил, что ему тоже не по себе, и он сказал, как будто оправдывался:

– Если бы они не сунулись сюда, то остались бы живы.

Потом я перестал ходить на эту чертову позицию и потерял своего нового напарника из виду. Хотя иногда мне ужасно хотелось разыскать его и поговорить с ним. А где-то через месяц Ацу Маргиева привезли мертвого из Абхазии, куда он пошел воевать добровольцем.

Несчастливое оружие

…одна любовь умерла, другая – уехала,

третья любовь
ох! любовей много, как бобов
да, попробуй, подсчитай их сейчас…

Чарльз Буковски

Рана на шее зажила на удивление быстро, прямо как на собаке, даже не успел похвастаться своей девушке. Странно как-то, ну да ничего, в следующем бою не буду зевать и получу еще несколько, но не такие пустячные, как эта. Потом быстренько соберусь и махну во Владик к Матильде. Представляю, как она испугается, увидев меня, перевязанного вдоль и поперек. Боже, вскрикнет она, где твоя рука, и бросится мне на шею и крепко-крепко обнимет. От ее страстных объятий раны на моем изуродованном войной теле откроются, забинтованные конечности станут влажными и теплыми, закапает кровь, и земля подо мной станет алой. Боль будет адской, но я вытерплю и скажу: полегче, моя козочка. И она трепетно, необыкновенно нежно поцелует меня, потом схватит за культю, затащит в дом и признается своему папочке: вот он, мой суженый, верней, то, что от него осталось, и, пока я не потеряла его совсем, ты должен благословить нас…

В городе было тихо, боев в ближайшее время не предвиделось, и я решил проведать своего друга Бесу – слышал, приболел он, может, ему лекарства какие нужны, а принести некому. Отодрав от шрама на шее грязный пластырь, я закинул автомат на плечо, помахал ребятам рукой – никто не видел моего прощального жеста, ну да плевать, – перешел мост и двинул в город.

На углу возле музея я встретился с одним своим приятелем, имя которого вылетело из моей контуженой головы, а спросить, как его зовут, было неловко. А тот изо всех сил пытался обратить мое внимание на свою забинтованную ногу, двигал ею, притопывал и даже постанывал, как будто испытывал мучительную боль, хотя лицо паренька сияло, – уж не спятил ли он? Впрочем, я знал, кто он: передо мной стоял отчаянный трус, он даже на перестрелках не отмечался и все же умудрился получить шикарную рану. Где, спрашиваю, справедливость? От злости у меня челюсти свело, а тот уже считал себя крутым и посмел обняться со мной. Я немного опешил от такой дерзости, но, подумав, решил не обижать парня, дружески похлопал его по спине и снисходительно спросил:

– Где это тебя?

– Вчера шел босой, – приятель расцвел от такого внимания к себе. – И здесь на этом самом месте наступил на осколок и поранился.

– Фу ты, – у меня отлегло от сердца. – Я думал, что-то серьезное. Ты хоть в больницу ходил, обработали врачи рану? Осколки на земле по два–три года валяются. Они опасны не меньше, чем ржавые гвозди на гнилых досках. Ты с этим не шути, братишка, иначе сепсис – и тютю.

– Я сделал все как надо, – улыбался безымянный приятель. – Спасибо за заботу. Сам-то как? А где твой пулемет?

– Махнулся с усатым Бота.

– На автомат?

– Ну да, – я погладил оружие по вороненому стволу.

– А ты знаешь историю этого автомата?

– Нет, а что?

– А то, что все, кто владел им, погибли, – приятель стал перечислять имена ребят, загибая пальцы, за которыми я внимательно следил.

– Шесть человек! – ахнул я и склонил голову, будто жалел безвременно покинувших наш бренный мир парней, не успевших как следует насладиться жизнью.

На самом деле мне было плевать на прежних владельцев: с одним я как-то сцепился, и он чуть не пришил меня – туда ему и дорога. Я скинул с плеча автомат, внимательно осмотрел, но не нашел на нем колдовских заклинаний или знаков. Оружие как оружие, только приклад с одной стороны обугленный – один из шести чуваков, которому оно принадлежало, сгорел в доме, только автомат успели спасти, может, даже шлепнули бедолагу из-за него. Ну да это фигня, я знаю хорошего гробовщика, вчера, кстати, встречался с ним, и он, несмотря на свою занятость – много заказов, – обещал сделать новый, из орехового дерева. Еще он сказал, что вырежет на прикладе мои инициалы, красиво, в кельтском стиле.

Я пожелал приятелю здоровья – спросить как зовут, не решился, все равно забыл бы, зато нажил бы себе врага, и моя спина стала бы для него желанной мишенью, – попрощался с ним и дернул к дому Бесы.