Ангел. Бесы. Рассказы

Утренний ветер волновал пахучую, до колен траву. Беса закрыл глаза и подставил свое выбритое лицо солнцу. Вдруг он вздрогнул, вскинул веки и в ужасе уставился на дуб, за которым появился гигантский огненный гриб. Зеленый холм превратился в темную вязкую массу, и она отхлынула назад, будто морская волна во время шторма, вздыбилась и стала расти, закрыв собой небо. Беса, не в силах двигаться, в ужасе смотрел, как чудовищный вал опускается на него: Юля, спасайся, успел он крикнуть и проснулся. Сердце его отчаянно билось, простыня была мокрой, а тело липким от пота. Он нащупал телефон, включил и взглянул на дисплей: суббота, 9.40. Юли не было слышно, должно быть, пошла гулять с собакой.

Беса вскочил, быстренько оделся перед зеркалом в прихожей и, вспомнив, что во сне он был гладко выбрит, дотронулся до своей давно не стриженной бороды. Он запер дверь снаружи, вышел из подъезда во двор, но жены там не оказалось. День был солнечный, весенний, точь-в-точь как во сне, и Беса решил, что Юля, вероятно, забралась на холм за парком. Ей нравилось подниматься на вершину и сидеть там в тени древнего дуба. Она и Бесе советовала прислониться к могучему стволу дерева, говоря, что дуб впрыскивает в уставший человеческий организм чистую энергию.

Несмотря на выходной день, народу в парке не было, и это встревожило Бесу, ведь тут многолюдно даже в будние дни. Он пустился бегом вдоль пруда к холму, остановился у его подножия и увидел, что пространство перед ним застроено белыми красивыми домами. Тревога в душе росла из-за тишины. Он вытащил из кармана телефон, чтоб позвонить Юле, но гаджет был мертв. Прищурившись, Беса стал всматриваться вдаль и увидел на склоне жену с собакой: они бежали наперегонки к старому дубу, и псина смешно выпрыгивала из травы словно дельфин-альбинос. Беса улыбнулся и помахал Юле рукой, но вдруг закричал: Юля, беги! За холмом появился гигантский огненный гриб и взвился к небу, превращая пространство в пепел и обгорелые ошметки. Беса побежал назад, к пруду, нырнул и попытался достичь дна, чтобы зарыться в ил, как премудрый пискарь. Но он не был ни рыбой, ни даже человеком-амфибией, и не умел дышать под водой.

Беса всплыл на поверхность и прилепился взглядом к небольшой уютной бухточке, где лениво бились волны. Он выбрался на берег и направился к воткнутому в гальку низкому пляжному зонтику, из-под которого торчали хорошо знакомые ноги. Боясь, что это может быть предсмертным видением, он присел на одно колено и осторожно коснулся теплой ноги жены, та вздрогнула и, открыв глаза, улыбнулась: ой, а я уснула над твоей книжкой; милый, перестань, пожалуйста, писать такие ужасы, ну пожалуйста, напиши любовный роман…

Вечером Беса и Юля гуляли по набережной, пили из бутылки вино, курили по очереди сигарету, дурачились, а в небе над ними распускались фейерверки. Беса поначалу вытаскивал из кармана телефон и радовался свету на дисплее, потом выключил его, обнял за талию жену, крепко прижал к себе и прошептал: когда нас накроет волной, я тебя не отпущу, и ты прижмись ко мне, земля расколется и полетит в тартарары, зато пепел наш смешается во вселенной…

Ангел Бесы

Олегу Дарку

Нелегко повалить телеграфный столб, еще трудней его поднять, но пока он лежит на вспаханной снарядами дороге, мешая движению, об электричестве в городе не может быть и речи. Вот мы с Бесой и решили зарядить свои телефоны на почте, где работал мощный генератор. А на шатком деревянном столе в каморке подвыпившего охранника лежала черная, в несколько гнезд, розетка, по краям обмотанная изолентой. Подсоединив к ней мобильные, я и Беса вышли на улицу покурить. Охранник вертелся возле нас, точно подстреленный пес, скулил и пытался поведать про восьмое августа. Впрочем, у каждого из нас был собственный армагеддон, до чужих ли историй, дедок, свое бы переварить. Гул генератора кромсал его речь, я не слышал, о чем он гундосил, но, чтоб не обидеть человека, сочувственно поддакивал, надеясь, что скоро ему надоест гнать пургу и он заткнется. Но охранник не унимался, от алкоголя и пережитого он совсем очумел: вдруг стянул с себя камуфляжные штаны, нагнулся и показал залатанный пластырями зад.

– Знаете, сколько во мне еще осколков? – крикнул он.

– Наверное, куча, – предположил я вежливо.

– Куча мала, но это еще не все, – охранник вылил из глаз добрую порцию чачи, постоял еще немного раком, выпрямился, подтянул штаны и стал затягивать брючный ремень. – Я чудом остался жив, парни, а вот дом мой сгорел, хотя будут компенсации…

– Что будут давать? – оживился Беса.

– Деньги за разрушенные дома… Вы разве не знаете?

– Таме, ты ничего не слышал? – я отрицательно покачал головой.

– Я тоже, – Беса подбадривающе хлопнул по плечу охранника. – И почем нынче руины?

– Полтора миллиона, – сказал охранник, скукожившись от боли, видно, и на плече у него был объект для миноискателя. – А на что мне эти копейки? На них и палатки не купишь.

– Ты точно знаешь? – нетерпеливо и как бы не веря спросил Беса. – Может, тебе приснилось?