Ангел без имени

– Хорошие копья, – сказал я. – Длинные. Интересно, а если я тебя ими к камням твоим любимым вот прямо здесь пришпилю, тебя скоро найдут?

– Не надо меня шпилить! Я же говорил, знаю, зачем ты здесь! Ты за чистой душой явился!

– Продолжай, – буркнул я.

– Да что продолжать? Весь Ад гудит! Семьсот лет такого уже не было! В Преисподнюю затащили чистую душу! Причем не детскую, а уже вполне сформировавшуюся! И если… вернее, когда ты ее найдешь, возвращаться будешь не через мой Круг, я буду тебе крайне признателен. Настолько признателен, что даже прямо сейчас, так сказать авансом, покажу ближайший выход из Злых Щелей. В обход опасных мест, скоплений чертей и видеокамер! Ну же! Соглашайся! Выгодная сделка!

Вот это последнее слово меня и добило. Я уже чуть было не решился воспользоваться его предложением… Но! Первое и главное правило, которое усваивает каждый ангел – никаких сделок с Адом! Коготок увязнет – всей птичке пропасть.

Бой с Герионом даже описывать нет смысла. Он никогда не был приличным бойцом, а в последнее время вообще разжирел и обленился. Да ему чаще всего и не нужно драться, за него всю работу делают три лживых языка. Разве что вид грозный. Охмурить и окрутить – вот его девиз. И со многими срабатывает. Только вот с ангелом-карателем вышла заминка. Второй раз.

В общем, я без труда отобрал у него копья и сделал то, что и обещал. Прибил прямо к скале, пронзив три его горла. Так он не мог орать, созывая на помощь местную мелочь, да и есть шанс, что не так быстро расскажет заинтересованным лицам, кто это сделал.

Расспрашивать Гериона о местонахождении Юли я не стал. Во-первых, все равно соврет. А во-вторых, и без него найду. То есть найдем.

Я вышел из зоны видимости великана и только там открыл мешок, выпуская наружу Ярика и Филю. Пес обрадованно закрутился вокруг меня, но после короткого внушения быстро успокоился и взял след.

4

Шли мы не прямо к Вратам Круга, а странно петляли. По дороге пришлось дважды пробиваться сквозь плотные скопления чертей и одолеть еще трех Загребал. Причем нарочно мы их не искали, просто так само получалось.

Один раз потерялся Ярик, упав в глубокую расщелину. Слава Господу, она оказалась необитаемой, он только обе ноги переломал. Но, поскольку мы все-таки были в Аду, а реальность в нем очень пластична, я залечил его травмы буквально за пару минут.

Не хочу описывать страдания и муки грешников, которые мы видели по пути. Быть может, они это и заслужили. Однако все эти терзания как-то слабо вяжутся со всепрощением и объявленной политикой непротивления злу насилием. Мне кажется, во времена Ветхие все было… как-то честнее. Совершил кто-то мелкий грех, получил по щам, проникся, в следующий раз подумает, а стоит ли рисковать? Именно в этом тогда и заключалась моя работа. Находить нагрешивших и карать. Причем до смерти карали редко. Бывало, конечно, но это было, скорее, исключением для совсем уж отъявленных гадов. Вроде тех же вампиров. А что я вижу теперь? Грехи человеческие множатся будто снежный ком. Налипают на каждую отдельную человеческую душу слой за слоем, погребая под собой искру Творца. И чтобы ее освободить, Господь не придумал ничего лучше, чем отдавать эти обледеневшие многослойные луковицы на потеху местным садистам. Спору нет, после тысячелетий мучений души очистятся. Демоны слой за слоем сдерут с них наслоения грехов, но… Что в результате останется от первоначальной души? Не знаю. Не понимаю. Даже я не понимаю, ангел, которому вроде как по статусу положено. А что говорить о человеках? Я-то, хоть не понимаю, но повинуюсь… а они… Эх… Бедные они, бедные. Жалко их. Даже этих вот, хотя я и знаю, что все они – колдуны. Но не продавшие души дьяволу, а старавшиеся подчинить себе Зло. Но с какой целью? Нацелить его на большее зло? Стать во главе Зла? Познать врага рода человеческого и истребить? Неизвестно. Да и неважно. Наверное, у каждого была своя цель, а теперь они искореженные, со свернутыми шеями и перебитыми костями копошатся будто бледные черви в огромной зловонной яме… Грызут друг друга, лезут в верхний слой, отпихивают тех, кто тащит их вниз. Это бурление человеческой массы смотрится жутко.

На краю вонючего обрыва показались два младших демона. Один тащил большой шевелящийся мешок из колючей проволоки, а другой нес тяжелые обитые бронзой дубинки. Демон бросил мешок на камни и взял у второго одну из палиц. Они перебросились парой фраз и стали методично избивать зашитое в мешке тело. Тело геройствовать и крепиться даже не пыталось, громко орало и материлось. Среди перлов площадной брани время от времени проскакивали слова на латыни, арамейском и древнегреческом.

Ну, все понятно. Это бывший чернокнижник, призыватель демонов и адепт тайных наук. А эти двое – те, кого он пытался призвать… Ну или просто достал неточным произношением или неверным начертанием печатей. Сильно на колдуна демоны обиделись, раз занимаются им лично. Обычно они до физических расправ над грешниками не опускаются, оставляя эту грязную и тяжелую работу на долю чертей.