Ангел без имени

– Туда волокли, – ткнул пальцем за скалу Ярик. – Там у них костер и котел булькает!

Мелкие чертенята, со страхом взирающие на скалящего клыки Филю осторожно положили мешок на камни и шустро отбежали в сторонку. Впрочем, не делая попыток скрыться.

– Какашить бум?

– Укакашит ту бумударь нетылка!

– Само нетылка, чемо рацоцкое!

– Какашить! Ееее! Какашить беггинса!

– Не дам какашить! Моя пелестя! Моя!

– Шоп тя поднякло потома стумумкнуло ма!

– Уйдинах с хвостанах, ялдуха жалецка! Отпердолю ма!

– Зубалка нон какалка! Крылалка нон какалка! Ноне какалка котлала горемылка!

Понятно. Сокрушаются, что сожрать хаосита не получится. А у них там уже и котелок закипел. Так что, выходит, Баал тут не при делах? Или я чего-то не понимаю?

– Забиралка бэггинса и топ-топалка!

– Шо, нихт какалка?

– Нихт! Крылалка взад забиралка какалка!

– Нон забиралка! Моя какалка! Ваш попалка продалка за моя какалка!

– И что ты с ними будешь делать? – в полголоса спросил Ярослав. – И вообще, кто это?

– Это недогрешки, – просветил я парня, поднимая СССР. – Им нужны только греховные помыслы, не приведенные, однако, в исполнение. Нам не опасны. Ну их.

– То есть как это – помыслы?

Мы уже шагали к выходу из круга, следуя за успокоившимся Филей. Толпа мелких бесенят семенила за нами, не приближаясь, но и не отставая.

– Ну как тебе объяснить… Грехи человеческие – пища для адских созданий. Бес, сумевший захватить грехопоток от нескольких искушенных сразу, растет. Даже до младшего демона может выслужиться. А тот, чьему влиянию человек успешно сопротивляется, – со временем усыхает. Несовершенные грехи бесам не по нутру, не усваиваются как положено. Но ведь помыслы о греховном, греховны сами по себе. Ими и питаются эти паразиты. Они, как тараканы, шныряют по всей Земле, слизывают несовершенные грехи. Тем и живут. Сами искушать не могут, да и не хотят. Глупые, ленивые, трусливые… Вреда от них особого нет. Разве что забудет человек в греховных мыслях на исповеди покаяться. Не потому, что не захочет, а просто не вспомнит о тех помыслах. Потому что недогрешки уже их слизали.

– Так они же человека чуть не сварили!

– Ну да. А чего ты от них хотел? Они же хоть и мелкие, а все же бесы. Кроме того, здесь, в Аду, греховными помыслами и кроме них много кто питается. Этой мелочевке просто не достается. И на Землю, туда, где для них еды больше, сил вылезти нет. Вот и решили сменить рацион. Не удивлюсь, если они и друг дружку пожирают. В Аду вообще каждый сам за себя. И весь местный социум строится исключительно на насилии и страхе.

Ярослав задумчиво потер лоб, будто что-то припоминая. Пробормотал:

– Это да…

4

Я решил, что Филино чутье заслуживает гораздо больше доверия, чем слова архидьявола. И на ключевой развилке уверенно зашагал за псом. Норы суккубата находились во втором круге. А вот куда вел нас Филя, было не ясно.

Толпа мелких чертенят все так же следовала за нами, непонятно на что, надеясь. Несколько раз я их разгонял, даже раздавил десятка полтора почти случайно, но остальные шустро прятались в узкие, незаметные щели и пережидали опасность. А потом снова, даже не скрываясь, продолжали преследование. Недогрешки не привязаны к какому-то определенному месту Преисподней, как большинство демонов. Вот и увязались. Вредить не вредили, но своими непрекращающимися визгливыми ругательствами демаскировали и привлекали чертей посильнее.

Впрочем, мне это было даже на руку. Давно так не веселился.

Только два обстоятельства меня смущали. Первое – почему по нашим следам еще не бросились по-настоящему серьезные противники? Ведь след из покалеченных нечистых читается довольно отчетливо. И второе. Хаосит в мешке вел себя довольно тихо. Не орал, не дергался. Складывалось ощущение, что мы несем его туда, куда он и сам был бы не против попасть, вот только не знал, как.

Верить Баалу в том, что это именно он отвлекает от нас внимание других архидьяволов, я не собирался. Но все же, какая-то причина быть должна. А что касается хаосита-экзорциста, нужно будет вытрясти его из мешка, лишь выйдем из этого круга. Самостоятельно он назад не вернется… ну, скорее всего. А значит, будет более открыт к общению. Узнаю, чего именно он в Яме Колдунов дожидался, а потом приму решение.

Раскаленные камни Восьмого круга постепенно сменялись хрустящими под ногами иссохшими, обгоревшими костями. Идти по ним было мерзко, но Филя уверенно держал курс. В этой местности я не был, и чего ожидать от здешних обитателей не знал.

Бесенята все еще бежали за нами, но время от времени всей оравой начинали верещать:

– Недыська ма топка тудаська! Взадку, взадку верлатайся ма!

Вскоре стало ясно, откуда взялись все эти кости. Длинная вереница нагих грешников, груженных огромными баулами, топала нам на встречу. Несколько чертей с хлыстами из колючей проволоки подгоняли носильщиков, немилосердно стегая по ногам, плечам, головам… Каждый удар не только сдирал кожу, но и вырывал огромные куски кровоточащей плоти. Но грешники все шли и шли, превозмогая боль. Вероятно, упавшим становилось еще хуже.