Ангел боли: путешествие по Апеннинам

— Не хочу так думать, — признался Террачини. — Но, похоже, этот тип понимает, что ему делать.

Дронго снова глянул на карту Флоренции. Если маньяк заранее все тщательно спланировал, то может убить и сегодня ночью. Но если он получает сексуальное удовлетворение от таких актов, то вряд ли станет убивать ежедневно. Ему нужна хоть какая-то передышка. Возможно, убийство произойдет завтра. Или послезавтра. Или им придется сидеть во Флоренции неделю, месяц, два месяца, пока этот маньяк не найдет новую жертву и не начнет ее кромсать. Нет, этого нельзя допустить. Они должны его вычислить.

Поезд прибыл во Флоренцию почти по расписанию, опоздав лишь на семь минут, что для итальянских поездов своего рода рекорд. На вокзале их встречали. Отель «Риволи» находился рядом — на соседней с вокзалом улице. Прибывших разместили на разных этажах, причем Дронго ревниво обратил внимание, что Луиза и Маурицио оказались в соседних номерах на третьем этаже. Сам он получил сто семнадцатый номер, выходящий во внутренний дворик.

Все приехавшие договорились встретиться через полчаса в холле отеля. Дронго открыл окно, вдыхая свежий воздух. Нужно попросить фотографию синьоры Баттальи, погибшей вчера ночью в Риме, вспомнил он. У преступника наверняка свои пристрастия, он не должен убивать просто так. Кажется, Даббс говорил, что именно поэтому они выбирали Луизу, обратив внимание на ее фигуру и немного вытянутое лицо. «Мяснику» вроде бы нравятся такие женщины. Но…

Дронго нахмурился. Что-то здесь не сходится. Погибшие за последние годы женщины не во всем походили друг на друга. Выходит, он меняет свои пристрастия? Убитая в Оденсе вообще сильно отличалась от остальных — блондинка среднего роста. И у жены следователя в Гавре совсем другой тип лица. Почему они не обратили на это внимание с самого начала? Выходит, время от времени он изменяет своему вкусу, а такого не может быть, если жертвы — объекты его патологической страсти. Тогда почему он так отклоняется в их выборе? Что стоит за его поступками? Неужели стремление отличиться и прославиться столь страшным способом сильнее его маниакального желания получить удовольствие? Сексуальное удовольствие. Нет, такого просто не может быть. Они явно упускают из виду какой-то важный момент, не понимают логики его действий.

Дронго вспомнил другие фотографии убитых. Затем, быстро сев за столик, поднял телефонную трубку, набрал лондонский номер Мишеля Доула. На звонки никто не ответил. Подождав еще немного, Дронго решил перезвонить Доулу на мобильный. Он не любил звонить на мобильные аппараты, считая их личной связью, предназначенной лишь для исключительных случаев. Ведь человек может спать, находиться за рулем машины или в других стесненных обстоятельствах. Поэтому всегда в первую очередь уточнял, может ли ответивший вообще разговаривать. По мобильному телефону Доул ответил сразу же.

— Добрый вечер, — начал Дронго, — вы можете говорить?

— Да. Я еду в такси к себе домой, — ответил Доул.

— Я хочу поделиться с вами некоторыми сомнениями. Когда сотрудники полиции искали для нашего «мясника» подходящий объект в Риме, они пересмотрели тысячи фотографий и выбрали Луизу Фелачи.

— Правильно. Им помогали психологи. Это они вывели тип женщин, которые ему нравятся, — отозвался Доул.

— Но в Оденсе была женщина совсем другого типа, — напомнил Дронго, — и жена следователя в Гавре тоже не похожа на остальных. Алло, вы меня слышите?

— Вы хотите сказать, что он меняет свои вкусы? Но это невозможно. У него есть четко выраженные пристрастия, зафиксированные психологами.

— Тогда чем объяснить его маниакальное стремление преследовать и убивать работников правоохранительных органов? И тем более их жен? Если он стремится получить только сексуальное удовлетворение…

— Значит, не только, — ответил Доул. — Мне вообще кажется, что у него шизофреническое раздвоение личности. Я работаю с Эннеси, стараясь понять логику убийцы, мне важна каждая деталь — как они познакомились, что он говорил, как предложил передать сообщение. Эннеси считает, что его собеседник был из Южной Англии, судя по его словесным оборотам. Мы пытаемся его вычислить. Но пока это сложно. Знаете, я снова проанализировал все его убийства. Мы были абсолютно правы — он хорошо знает анатомию. Но это не врач. Его выдают раны, которые он наносит жертвам — иногда более глубокие, иногда менее. Думаю, у него какая-то приближенная к медицине профессия, но он не врач, это абсолютно точно.

— Почему? — удивился Дронго.

— Убивая женщину в Испании, он нанес ей удар в ногу. И попал в артерию, из-за чего она быстро умерла.

— Слава богу, не долго мучилась, — пробормотал Дронго.

— Если бы он понимал больше в анатомии, то не стал бы туда бить, понимая, что потом не сможет остановить кровь. Нет, он точно не врач. Но анатомию все-таки знает, иначе не смог бы заниматься тем, чем занимается.

— Я все понял.