Ангел боли

Перрис кивнул ему и криво улыбнулся. Он пытался сделать вид, что полностью контролирует ситуацию, но не мог скрыть беспокойство. Он повернулся к Джейсону Стерлингу и произнес:

— Я к вашим услугам, сэр. Зачем вы хотели меня видеть?

— Я прошу вас передать мое послание, — сказал Стерлинг так, словно это само собой разумелось. — Я бы хотел переговорить с вашей госпожой, если это возможно.

Стерлингу было приятно увидеть легкую тень сомнения, промелькнувшую в глубине зловещих голубых глаз, которые оценивающе разглядывали его.

— С удовольствие передам ваше сообщение, — ответил Перрис. — Но сомневаюсь, что она придет.

— Почему бы и нет? — спросил Стерлинг. — Ей нечего меня бояться, но если Дэвид Лидиард сказал правду, то все мы в опасности. И вы, возможно, даже в большей, чем я.

Перрис возмущенно нахмурился и открыл рот, чтобы возразить. Но прежде чем он заговорил, Адам Глинн подался вперед.

— Мир, Перрис, — сказал он. — Если этот человек прав, то обстоятельства могут на этот раз превратить нас в союзников.

Затем он обернулся к Стерлингу:

— Я думаю, вам следует объяснить, что из сказанного Лидиардом вас так беспокоит.

— Он позвал меня к себе, чтобы засыпать предупреждениями, — ответил Стерлинг так спокойно, как мог. — Он сказал мне, что за мной наблюдают оборотни Лондона; так я и догадался, кто вы, рассматривая вас в трубу. Он также сказал мне, что за мной наблюдает некто более могущественный, чем оборотни. Он утверждал, что существа, которые в вашей книге названы Демиургами, недавно пробудились после сна более долгого, чем ваш. Он верит, что одно из них руководит моей работой и вмешалось, когда меня чуть не поймали во время похищения вашего тела. Он сказал, что Пелорус исчез, а сам Лидиард был ранен оборотнем, напавшим на него в его доме.

— Это неправда! — воскликнул Перрис.

— Этому я как раз верю, — серьезно сказал Стерлинг. — Он явно был ранен, и я думаю, что он искренне пытался предупредить меня. Он сказал что-то об убийстве, о котором напишут в вечерних газетах, но не говорил, что его совершит кто-то из оборотней.

Перрис казался сбитым с толку всем этим, и если внешности можно было доверять, то он явно ничего не знал о событиях. Его взгляд метался от Стерлинга к Глинну и обратно, и он нервно облизывал губы. Стерлинг почувствовал абсурдную гордость: здесь, в его комнате, находился настоящий оборотень — и этот оборотень был испуган! В то же время он понимал парадоксальность этого чувства. Ведь если оборотень имел причину нервничать из-за услышанных новостей, то уж насколько больше следовало беспокоиться обыкновенным людям!

— Лидиард сказал мне, что все мы в страшной опасности, — усилил нажим Стерлинг, рассчитывая получить более содержательную реакцию. — Он имел в виду членов своей семьи, всех в своем доме, а также оставшихся оборотней. Если он прав, то мы только потеряем время, наблюдая друг за другом. Перрис, если вы сможете найти Мандорлу, я бы хотел, чтобы вы привели её сюда. Она может знать о происходящем больше, чем Лидиард. Если вы не сможете её найти, то, пожалуйста, обсудите с оставшимися собратьями то, что вы собираетесь предпринять. И я прошу, чтобы вы или кто-то из них вернулся сюда и рассказал этому человеку ваши соображения о том, что произошло за последние тридцать лет.

Перрис посмотрел на Адама Глинна — впрочем, не так, как смотрят на друга, ожидая его совета. Стерлинг знал, что если «Истинной истории мира» можно было доверять — а в последнее время он начал верить ей немного больше, — то между стаей Мандорлы и человеком, созданным Махалалелем из глины, всегда были плохие отношения.

— У доктора Стерлинга не было времени рассказать мне особенно много, — спокойно сказал Адам Глинн Перрису. — И я также не знаю, что он за человек. Но он знал достаточно, чтобы вытащить меня из могилы, и если другому человеку удалось напугать его, то это должна быть убедительная причина для страха, даже на твой или мой вкус. Ступай. Попытайся найти Мандорлу. Если ты не сумеешь, я также прошу тебя вернуться или послать сюда кого-нибудь из остальных.

— Мне велели наблюдать, — напомнил Перрис, впрочем, не очень настойчиво.

— Скажи мне вот что, — тихо попросил Адам Глинн. — Правда ли, как говорит этот человек, что кто-то из Демиургов пробудился от долгого сна?

Перрис колебался лишь мгновение, а затем ответил:

— Это правда.

— В таком случае Мандорле будет интересно узнать то, что узнал Стерлинг. Мы были когда-то врагами, я знаю, но этот мир нов и странен. Возможно, нам следует сделать передышку. Ступай, Перрис, прошу тебя.

Оборотень кивнул, и, казалось, рад был согласиться. Затем он резко развернулся. Люк Кэптхорн открыл ему дверь, но не проводил к выходу.

Трое молчали, пока не услышали, как захлопнулась входная дверь. Затем Стерлинг произнес:

— Поужинаем в восемь. Пожалуйста, займитесь своими делами. Я не знаю, что может произойти, но прошу вас быть настороже.