Ангел для кактуса (СИ)

Я снимаю пиджак и отправляю его на заднее сидение, чтобы не мешался. Надеваю очки, включаю радио и под звуки ненавязчивой музыки аккуратно выезжаю с парковки, посматривая в боковое зеркало на красную "Киа", которая теперь неловко примостилась у бордюра в ближайшем дворе. А потом перевожу взгляд на витрину магазина без вывески и снова невольно улыбаюсь.

Минув «кольцо», я сворачиваю в сторону окружной дороги, и тогда откидываюсь на подголовник, опускаю стекло, и поток майского воздуха, еще сырого и не до конца прогретого, но бесконечно свежего, почти летнего, врывается в салон.

Никогда не задумывался: это погода делает настроение или настроение погоду?

На подъездной площадке теснятся три машины. Наверняка еще одна-две укрылись от зноя вместе с хозяйкиным «Жуком» в гараже. Я съезжаю с обочины на газон, останавливаюсь вплотную к забору и настойчиво сигналю.

До меня доносятся чужие голоса и чей-то приторный смех. Затем в калитке появляется Фил, а следом и сама Шуша в сопровождении не знакомых мне девушек.

— Лешик, мы тебя заждались! — улыбается она, и ее подружки синхронно поддакивают.

— Олька врет, — виснет на моей машине Фил и нагло заглядывает в салон, — нам и без тебя было, чем заняться.

— Я не сомневался, — вполне дружелюбно усмехаюсь.

Выхожу. Не забываю захватить с собой пакет — презент для Шуши. Хоть и знаю, что ее ничем не удивить, но как-то неудобно заваливаться с пустыми руками. А сам стараюсь не обращать внимания на Фила: чувствую, как он скалится у меня за спиной, ведь разглядел же свежую царапину на бампере, и теперь спешит поделиться своим открытием. Точнее ткнуть меня носом, как щенка.

— Ай, ай! Кажется, кто-то забыл об осторожности, — деланно корчится, и его черные кудри нервно подрыгивают.

Так и ждет, на каком моменте я проколюсь, а лучше, если сразу упаду в грязь лицом.

— Ты за меня переживаешь? — хохотнув, я обхожу его стороной. Мне абсолютно неинтересно, что он пытается из себя изобразить. Все никак не перебесится из-за Шуши — думает, я на нее все еще претендую.

— Ох, пардон! Забыл, что для тебя это хлеб, — продолжает зудеть, вышагивая рядом. — Слушай, Леха! Может, ты и моей девочке поможешь: поменяешь в «бехе» фильтр, а?

— Боюсь, твоему отцу это будет не по карману, — говорю без злобы. И смеясь, вручаю пакет Шуше.

Фил затыкается. Или это просто я переключаюсь на другое?

Сначала замечаю в беседке знакомые лица, которым, в отличие от некоторых, искренне рад:

— Какими судьбами, Стас?! — выкрикиваю на ходу. Сто лет не видел этого чертяку! Мы с ним в одном лицее учились, а теперь видимся только на вечеринках.

А потом обращаю внимание на движуху возле бассейна. Кажется, там уже кто-то купается.

— Леша, привет!

— Привет, Леш!

— О-о-о! Лекс причалил!

Приветствую всех и хочу заговорить с Катей, но Шуша перетягивает на себя внимание.

— Лешик, — подходит слишком близко и заглядывает в глаза, — а черешня где?

Тонкая бретелька ее бирюзового сарафана скользит по плечу, и я спешу вернуть ее на место.

А сам слышу, как кто-то орет, вынырнув из воды:

— Е-е! Черешня приехала!

— Ты не привез? — Шуша обиженно дует губы, еще больше напоминая фарфоровую куклу.

— Нет, — улыбаюсь своим фантазиям.

— Я же тебе написала. Про черешню. Попросила привезти. Ты не прочитал? — она оборачивается к публике, ища в подружках поддержку, и ее идеально гладкие каштановые волосы, бликуя на солнце, слепят мне глаза.

Отступаю чуть в сторону:

— Не видел.

— Вот вечно ты так!

— Да как «так»-то? — смеюсь. — Мне не трудно, могу сейчас привезти, если вас так сильно приспичило.

— Приспичило! — довольно щурится Шуша. Должно быть рада, что я подчиняюсь ее капризам. А мне прокатиться туда-обратно только на руку. Делать здесь особенно-то и нечего.

Она касается пальцами моего запястья, и я в который раз ловлю себя на мысли, что ее прикосновения меня вообще не трогают.

Возвращаюсь к машине, сажусь за руль. Черешни, видите ли, захотелось — ухмыляюсь по-доброму.

— Леш, и шампусика тогда захвати! — в окошко заглядывает Катя. — Все, как обычно, ты знаешь. А то это, — она небрежно потряхивает бокалом, — слишком сладкое.

— Окей. Будет сделано, шеф!