Ангел Габриеля

Элли и Габриель обменялись телефонами, но Элли решила, что ей не следует возвращаться домой с парнем, с которым она только что познакомилась на дне рождения лучшей подруги, поскольку такое мероприятие обычно вызывает прилив эмоций. Кажется, Иззи удалось заразить ее своими сомнениями. Элли вернулась домой около двух часов ночи, усталая, но спать ей все равно не хотелось. Она была пьяна, однако не настолько, чтобы это помешало ей поставить чайник. Ровно в два часа одиннадцать минут у нее зазвонил телефон.

— Привет, — сказал Габриель.

— Привет.

— Благополучно добралась?

— Похоже на то.

Последовала долгая пауза, и Габриель наконец заговорил:

— Знаешь, я рад, что ты дала мне свой настоящий телефон. В прошлый раз, когда красивая девушка дала мне свой номер, он оказался номером круглосуточной доставки пиццы.

— Очень смешно.

— Прости.

— Приходи.

— Иду.

Он был у нее через двадцать четыре минуты и остался на все выходные. В воскресенье утром они вместе гуляли по Риджентс-парку, рассказывая друг другу о разных случаях из своей жизни, днем посмотрели черно-белый английский фильм, заедая его чипсами и делясь впечатлениями об игре Маргарет Локвуд и Джеймса Мейсона.

К воскресному вечеру они уже успешно прошли все тесты на совместимость, которые свидетельствуют о том, что кандидаты на построение серьезных отношений могут перейти на следующий уровень игры, называемой любовью. Эти тесты включали в себя хихиканье во время занятий сексом, а также неожиданное и одновременное погружение в глубокий сон во время просмотра очередной телепередачи из цикла «Поездки за антиквариатом».[27]

Иззи звонила Элли наутро после своего дня рождения, но Элли не взяла трубку и перезвонила только тогда, когда Габриель от нее ушел. Беспокойство, какое испытывала Иззи, проявилось в первых же словах, сорвавшихся у нее с языка, когда она узнала, что Габриель пробыл у Элли практически все время, прошедшее с вечеринки.

— Что ж, — сказала она, — надеюсь, вы занимались безопасным сексом.

Это понятно — любая обеспокоенная подруга на ее месте захотела бы знать, что между ними произошло или вот-вот произойдет, или, по крайней мере, изумленно присвистнула бы. Как раз этим лучшая подруга отличается от листовки, пропагандирующей безопасный секс.

Элли знала это, а потому, желая подразнить подругу, ответила ей так:

— Я же не полная дура, Иззи, так что, когда у нас кончились презервативы, я, чтобы не залететь, попросила его кончить мне в задницу.

Они встречались три месяца, после чего в первый раз поехали в отпуск за границу. И уже на второй день впервые поссорились. Причиной ссоры стало нижнее белье. Элли считала, что убирать грязные трусы с глаз долой является простым и разумным делом, Габриель же считал, что во время отпуска это не самое главное. Как и полагается первой ссоре, «Большие дебаты о трусах 2000 года» стали чем-то вроде притчи во языцех. Они вспоминали о ней на вечеринках или когда поддразнивали друг друга в семейном или дружеском кругу. Собственно, «Большие дебаты о трусах» стали для Элли и Габриеля тем, чем являлась песня «Yesterday» для группы «Битлз», то есть хоть и не самым великим их произведением, но, бесспорно, самым узнаваемым, благодаря которому их в первую очередь и помнят до сих пор.

На втором году их отношений Иззи вынуждена была признать, что эта связь не является кратковременным увлечением. А кроме того, они съехались и стали жить вместе после трехмесячного путешествия по Индии. Они даже сделали себе одновременно татуировки. Не одинаковые, конечно, — это было бы нелепо, — но тем не менее самые настоящие, несмываемые. В итоге Иззи, Сэм, Габриель и Элли начали иногда проводить время вместе. Так, однажды на Новый год они сняли коттедж в Уэльсе и провели там несколько дней, попивая замечательные коктейли, гуляя по продуваемым холодным ветром пляжам, играя в настольные игры и шарады. Беспокойство, которое Иззи испытывала по поводу союза Габриеля и Элли, в последующие годы несколько поутихло. Оно немного походило на скрытую под одеждой уродливую родинку. Как правило, о ней не помнишь и смотришь на нее только иногда, желая убедиться, что она никуда не делась, но, когда она попадается на глаза, это вызывает чувство сожаления, потому что наводит на мысль о собственном несовершенстве.