Ангел и фляга (СИ)

Мы сидели у Севетры на кухне, когда я объяснял Алисе Исаевой политику партии. Из одежды на ней были джинсы и что-то с открытыми рукавами. Когда мой взгляд случайно упал на её руки, то первые минут пять я чувствовал нечто, очень сходное с боязнью высоты. В таких случаях люди бывалые говорят: «Очко играет».

Руки Алисы были в буквальном смысле этого слова перепаханы шрамами. Были там старые, заросшие, очень глубокие. Были новые, как «кошачьи» царапинки. Но одно могу сказать точно: на руках не было живого места.

С одной стороны, я видел, что выход из ситуации есть, он довольно прост: пытаться, пытаться и ещё раз пытаться. Долго, упрямо вышибать из окружающего пространства всё то, что требуется, пробивая себе дорогу. Но с другой стороны, я видел, что по какой-то таинственной причине у человека, на самом-то деле, не было ни желания, ни сил этим заниматься. Я чувствовал, что мне требуется дополнительная информация об Алисе, и со временем я стал её получать от разных людей в разное время. Так, например, моя догадка о том, что человек часто употреблял различные психотропы, а также опиаты, нашла подтверждение. Я узнал, что Алиса Исаева одно время довольно плотно сидела на героине. Поскольку я уже понимал, что такое героин, до меня дошло: это довольно критично, поскольку те счастливчики, что «слезли» с этой дряни, уже никогда в жизни не забудут свои ощущения.

Позволю себе кое-что пояснить: мозг человека условно можно разграничить по разделам, отвечающим за ту или иную нервную деятельность. Есть раздел, отвечающий за зрение, есть раздел, отвечающий за слух, за осязательные и обонятельные функции. Есть и часть мозга, отвечающая за удовольствие, за положительные эмоции. Некоторые люди получают наслаждение от хорошей музыки, или от пищи, или хороших картин. Героин действует на центр удовольствия таким образом, что человек получает все мыслимые и немыслимые удовольствия сразу, в один приём. Когда наркотическое опьянение проходит, человек впадает в глубокую депрессию, поскольку уже ничто на этом свете не способно порадовать его так, как радует героин. Естественно, человек хочет ещё, просто для того, чтобы чувствовать себя нормально, чтобы выйти из депрессии, а заодно – ещё разок испытать это удовольствие. Во время приёма наркотика все химические реакции в организме как бы приостанавливаются, и если приём наркотика осуществляется каждый день, человек рискует просто сгнить заживо, не говоря уже о нарушении психики. И как бы ни старался выпрыгнуть человек из того болота, память о том немыслимом кайфе остаётся на всю жизнь. Естественно, речь идёт лишь о тех, кто ухитрился побороть себя и «слезть». А таких немного. Это – лишь первая составляющая того, во что попала Алиса Исаева, и зная, что же такое героин на самом деле, я стал понимать причины, по которым эта женщина не двигалась с места, чтобы хоть что-то сделать.

Вторая, не менее серьёзная составляющая депрессии Алисы Исаевой в январе две тысячи четвёртого года – невероятная, и лично меня глубоко задевшая история. Поскольку Алиса постоянно находилась в контакте с большим количеством суицидентов, немудрено, что среди них у неё были друзья – настоящие, надёжные и очень дорогие для неё люди. Некий человек, о котором пойдёт речь в дальнейшем, решил организовать нечто вроде клиники для суицидально настроенных подростков. Эта «клиника» находилась в Рощино – небольшом посёлке под Санкт-Петербургом. В этом контексте я беру слово «клиника» в кавычки, поскольку у этой организации не было такого статуса, а персонал не имел образования в области психологии и психиатрии. Да и сам организатор был по образованию химиком, который некоторое время спустя после окончания вуза ударился в богословие.

Звали и зовут этого странного человека Вадим Лурье, хотя сам он предпочитал называть себя «иеромонахом отцом Григорием». Лично я предпочитаю называть его Вадимом Лурье, а в отдельных случаях, когда мой гнев и негодование особенно сильны – «папаша Грэг».

Сразу после новогодних праздников двое человек – Дмитрий Ромкин и Екатерина Черкова – неожиданным образом пропали из поля зрения Алисы Исаевой. Сам я несколько раз имел честь общаться с Дмитрием Ромкиным (на форуме он посылал сообщения под кличкой «Canis Latrans», что в переводе с латыни значит «койот»). Он был необыкновенно умным, интересным человеком. Самое странное в данной ситуации было то, что организаторы «клиники» и в особенности – Вадим Лурье – ни в какую не хотели рассказывать и даже признавать факт их исчезновения. Их родители были не на шутку встревожены, и в особенности – родители Дмитрия, поскольку он неоднократно пытался покончить с собой, да только кончалось это неудачно.