Читаем Ангел и фляга (СИ) полностью

Бо Бенсон: Ну, это понятно. Вряд ли это так интересно - торчать на нарах. Барсик, ты просто молоденький дурачок, прости меня, госссподи. Маешься какой-то непонятной фигнёй, более того - на фиг не нужной тебе фигнёй. Мало того, что в сетях ни пупа не рубишь, и, соответственно, не понимаешь реальности своего попадалова при продолжении этого цирка. Для людей знающих, в том числе даже для меня - отследить тебя по айпишнику, да поиметь твою тачку во все порты, сняв с неё всю инфу - да вычислить твои координаты - как два пальца об асфальт. Улица, дом, квартира. И преспокойно дождаться, когда тебя можно поймать за гланды, прямо на месте. Ладно, если б ты какой идейный был. Типа - я убиваю за то-то и то-то. Так ты ж ваще ноль в этом плане. Никакого эффекту. И этот “никакой” эффект стоит этих вшивых нар? Не смеши меня.

***

Были, конечно, ответы и похуже, но общий смысл, думаю, понятен: стиль моего общения с разными людьми оставлял желать лучшего. Я много раз упоминал, что суициденты в основе своей – очень тонкие и обидчивые люди. Моё хамство и жестокость по отношению к ним сыграли определённую роль. Алисин форум из оживлённого, дружелюбного местечка стал превращаться в грязное болото, атмосфера которого с каждым днём становилась агрессивнее и жёстче. При таком раскладе, ни о какой помощи не могло быть и речи. Я быстро смекнул, что к чему, но было поздно. Большинство людей обладают таким свойством: как вы к ним, так и они к вам.

Моя попытка что-либо объяснить, хоть как-то восстановить атмосферу этого места ни к чему хорошему не привела.

Вкратце – я честно сказал одному человеку, что вся эта грязь от меня исходит просто потому, что я устал – устал крутиться, как белка в колесе, в поисках второй работы по всему городу, устал «вписываться» у чужих людей. Устал оттого, что рядом не было почти никого, кто бы добавил мне сил, а любимый и близкий человек, ради которого делалось всё возможное, устроил очередную разборку личного плана, да ещё на форуме, всем на обозрение. После того, как я сказал то, что думал, на форуме неожиданно появилась Алиса и устроила мне такой разнос, что мало не показалось никому.

Разумеется, почти никто не желал меня понимать, по большому счёту, мои проблемы мало кого интересовали.

Попытка объяснить что-либо этим, казалось бы, тонким и понимающим людям, вызывала бурю негодования, как если бы я пытался затушить костёр, поливая его бензином. Оглядываясь назад, понимаю: иначе быть не могло. Участников форума «Чуланчика» туда привели одиночество, агрессия и жестокость - в их жизни. Для очень многих это место являлось единственным, где можно найти понимание, сочувствие, поддержку и друзей. Независимо от того, был я прав или не был, мои озлобленные выпады только добавляли грязи, разрушая дружелюбную атмосферу. Разумеется, участников такой расклад дел не устраивал.

Мгновение - и от тонких, понимающих людей осталось лишь воспоминание.

В какой-то момент времени мне показалось, что агрессия идёт на спад, но не тут-то было.

Неожиданно, на форуме появилось сообщение от человека по кличке Данила. Прочитав его, я понял, что это послание от какого-то очередного Алисиного «бывшего», ждущего чего-то целых четыре года: тот звал мою женщину к себе, а заодно интересовался у неё, кто я такой.

Мои и без того расшатанные нервы не выдержали, в ответе к нему я скатился до такой грязи, что до сих пор удивляюсь: неужто это и впрямь был я? Всё вылилось в ругань такого масштаба, что я попросту испугался того, что натворил. И начал удалять сообщения, благо, права на удаление чужих сообщений у меня были – что, опять-таки, привело к «всенародному гневу». По всем признакам, это действо смахивало на «разборку» в стиле программы «Окна», главным участником которой оказался я.

***

Данила: Вообще-то, сообщение предназначалось ей, а не тебе, но раз уж ты выплыл, так давай… Поговорим…

Бо Бенсон: И что же ты такого можешь дать Алисе, чего ей не могу дать я, ты, маленький обдроченный лох? Откуда ты вообще взялся так вдруг - подленько, исподтишка и в самый “подходящий” для этого момент, я тебя спрашиваю, шакал, не знающий достоинства?

Данила: Я всё время был здесь. И что такое достоинство, я знаю. Например - как и когда защитить любимую женщину. А вот ты этого - не знаешь. Алисе я могу дать всё, в чём она нуждается. Её любимый город. Спокойную жизнь. Жизнь без унижений – и для этого у меня есть и время, и средства. Всё то, чего нет у тебя. Впрочем, это, действительно, решать только ей – ей делать выбор окончательный. И если она выберет тебя - что ж, я подожду. Потому что уверен - это ненадолго. Не из-за неё. Из-за тебя. Тебе и не по уму, и не по карману такая женщина.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Документальное / Биографии и Мемуары
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное
Отцы-основатели
Отцы-основатели

Третий том приключенческой саги «Прогрессоры». Осень ледникового периода с ее дождями и холодными ветрами предвещает еще более суровую зиму, а племя Огня только-только готовится приступить к строительству основного жилья. Но все с ног на голову переворачивают нежданные гости, объявившиеся прямо на пороге. Сумеют ли вожди племени перевоспитать чужаков, или основанное ими общество падет под натиском мультикультурной какофонии? Но все, что нас не убивает, делает сильнее, вот и племя Огня после каждой стремительной перипетии только увеличивает свои возможности в противостоянии этому жестокому миру…

Айзек Азимов , Александр Борисович Михайловский , Мария Павловна Згурская , Роберт Альберт Блох , Юлия Викторовна Маркова

Фантастика / Биографии и Мемуары / История / Научная Фантастика / Попаданцы / Образование и наука