Ангел и маэстро гештальта

— Хорошо. Сформулирую более корректно. Есть ли у Петера Зильбера зависимость от наркотических веществ? Или маэстро испытывает влечение к персонам своего же пола?

Формулировка, вероятно, оказалась недостаточно корректна. Вице-директор не спешила отвечать. Задала встречный вопрос:

— Это что, какая-то особая классификация?

— Ага. Специально для так называемых творческих личностей. Все эти гении — или гомосексуалисты, или наркоманы. Ну, может, как вариант, — алкоголики.

— Каким образом сведения о гендерных предпочтениях человека либо о его аддиктивности помогут в поисках?

Ух ты! Сильно она завернула. Я даже не все слова понял. Но виду не показал.

— Гей или джанки? Мне нужно определиться с местами, в которых стоит поискать в первую очередь.

— А что, в здешних гей-барах не продают наркотики?

— Продают, конечно. Но натуралы не ходят в гей-бары за наркотиками. Разве что в крайних случаях.

— Тогда оставьте гей-бары на крайний случай.

Намек я понял.

— Добавите еще что-нибудь?

Инна Чой снова помедлила с ответом.

— Нет, пожалуй.

— Раз так… — Я вопросительно посмотрел на Эдмунда, он едва заметно кивнул. — Тогда я пошел.

— Телефон новый возьми, — сказал Эдмунд.

— Уже.

Я поднялся, а Эдмунд снова обратился к клиентке.

— Будьте уверены, Ангел найдет вашего маэстро в самом скором времени.

— Очень на это рассчитываю, — сказала Инна Чой.

Новые точки в свободной зоне появляются каждую неделю. И существуют по большей части неделю-другую максимум, до очередного полицейского рейда. Многие из тех заведений даже в стандарты свободной зоны не вписываются.

Но есть клубы, что существуют годами. Едва ли не с момента зарождения свободной зоны.

Вика обожала бывать в клубах, где собиралась местная богема. И меня постоянно звала с собой. Ей всегда нравилось эпатировать публику. Разными способами. В том числе мной. Художнику для успеха необходим скандал, это мне сама Вика говорила не раз. А я не раз отвечал ей, что это довольно пошлая мысль. Теперь Виктория Гордэ с успехом эпатирует публику своими работами, что выставляются в галереях Токио, Лондона и Нью-Йорка. А я, благодаря нашим с ней выходам в свет, в курсе предпочтений творческой элиты по части развлечений.

Названия у этих заведений пафосные, как на подбор. «Забриски Пойнт», «Башня из слоновой кости», «Лестница на небеса», «Японский летчик Такидзиро» — и прочее в том же духе, все как одно с претензией на какой-то потаенный смысл. Явные придумки сторчавшихся талантов.

Я убил остаток дня, последовательно обходя намеченные точки. В каждом заведении среди контингента непременно находились знакомые лица. Я демонстрировал им фрагмент недавнего интервью Петера Зильбера, того самого, про которое упоминал Эдмунд. Безрезультатно, никто не мог сказать ничего определенного. Вроде бы, видели. Но не здесь. И не сегодня. А может, это и вовсе не он был. Но похож…

У телефона садилась батарея; я тоже устал.

«Заветный погребок Ауэрбаха» располагался, само собой, в подвале. А наверху была многоуровневая автостоянка, крупнейшая в свободной зоне. Эту точку я оставил напоследок, не знаю почему. Хотя — нет, вру. Знаю, конечно. Вика любила здесь бывать, и меня сюда часто притаскивала. Но с тех пор, как мы расстались, я сюда не заглядывал.

Именно там я его и нашел. И даже совсем не удивился. Это же правило такое, что нужное находишь в самую последнюю очередь. Эдмунд называл мне фамилию того мужика, что сформулировал этот закон, любит он держать в памяти такую чепуху. По его словам, эрудиция помогает вести переговоры с клиентами. Как будто изречение вековых банальностей, что считаются зернами мудрости, способно заменить хороший аргумент. Сильно сомневаюсь, что вице-директор «Апекса» подписала нас ради эрудиции Эдмунда. Инна Чой выбирает людей, которые приносят результат. Таких, как я. Таких, как Петер Зильбер.

Впрочем, в данный момент маэстро совсем не был похож на человека, нацеленного на результат. Он выглядел как человек, вздумавший сыграть в русскую рулетку. Видал я уже такой взгляд…

— Ну что вы нависаете надо мной, словно дамоклов меч, — сказал Петер Зильбер. — Садитесь уж, раз пришли. Хотя здесь полно свободных мест…

Он был прав, зал был наполовину пуст. Ну так — вторник же, не суббота.