Ангел иллюзий

Попытался вздремнуть. Куда там! При такой-то нервотрёпке. Решил попытать счастья в снятии наручников. Хотя бы одного. Увы! Возился настолько рьяно и безрезультатно, что зверски устал. Не заметил, как вздремнул, прислонившись к стене и используя цепи как растяжки.

Приснилось нечто страшное, от чего сердце заколотилось так, что вот-вот из груди выскочит. Отдышался. Осмотрелся. Почти ничего не видно. Разве что через узкие окна прорываются сполохи не то костров, не то пожарищ. Но так как народ продолжает радостно орать и лихо петь песни, пожар никому не угрожает. А вот мне стало крайне худо. И не по поводу голода или жажды. Причина проста: организм взбунтовался и требует немедленного облегчиться. Как? И куда? Потому что, кое-как изогнувшись, понял: штаны могу приспустить. Но неужели прямо здесь и гадить?

Вот именно в этот момент поиска решения мировой проблемы где-то сверху послышался мерзкий скрип, и что-то шмякнулось прямо перед моими ногами. Мой желудок сжался от страха и неожиданности. Сердце ударило, словно в набат, и замерло. А ожидание смерти резко и напрочь перекрыло факт возможного позора.

Глава 32 Очередная ловушка? Шантаж?

Зубы скрипнули, чуть не крошась. Это меня вернуло к действительности: «Так можно и без эмали остаться!» Расслабился, шевельнул челюстью, спасая омоложенные зубы. Прислушался к другим органам тела, попутно принюхиваясь. Неужели пронесло? Не в том смысле, что обделался, а в том, что ничего страшного не случилось?

Ну да, всё сухо, чинно и пристойно. Это желудок лишь сжался, а так как был пустой, то и ничего не вытолкнул наружу. Сколько там того мяса было в той тарелке?

А что тогда упало передо мной? Ха! Ещё и висеть продолжает нечто?! И шевелится?

Желудок сжался во второй раз ещё сильней, чем в первый! А вот сердце ускорилось так, подхлёстнутое адреналином, словно я стометровку пробежал с мировым рекордом. При этом зрение так резко скакнуло вверх, словно за окном воцарилось дневное время суток. И я чётко всего в полуметре перед своим носом рассмотрел подёргивающуюся и шевелящуюся… верёвочную лестницу!

«Что за чертовщина?! – мысленно возопил я, поднимая взор наверх. – Гогель-могель! Спаси и помилуй!»

Если я правильно понял, чуть ли не мне на голову спускалось привидение. Именно такое, классическое: белый балахон, внутри которого размытая пятном света фигура. Ага! И белые тапочки. Ещё и штаны белые, напоминающие пижамные. А так как руки у привидения заняты лестницей, небольшой фонарь со свечкой внутри оно держит зубами.

«Да полно уж! – попытался я сконцентрироваться на логике. – Разве бывают привидения с зубами? – и сам себя осадил: – Можно подумать, мне сплошь одни беззубые попадаются!»

Тогда как спуск нежданного визитёра в моё узилище продолжался и я уже отчётливо рассмотрел стройные лодыжки, торчащие из тапочек. А потом и некие женские выпуклости выше талии, хорошо просвечивающиеся на фоне пятна света. Мне-то снизу всё видно великолепно под ночной рубашкой, хоть и понимаю, что так нечестно.

Напоследок совесть всё-таки взыграла во мне, и самым тихим, нежным голосом я проворковал:

– Сударыня нуждается в помощи? – а что? Не мне кричать в такой момент «спасите-помогите!»? Так можно даму и заикой оставить. Она-то себе спускается, никого не трогает… Может, она вообще лунатик? Всё-таки ночь на дворе. Давно…

Привидение меня услышало и замерло. Точнее, попыталось замереть, потому что одна нога выскользнула из тапочки, сбросив её на пол, и зашарила в воздухе в поиске перекладины. Как смог – помог, натягивая лестницу и чуть подавая её вперёд. Зато лишний раз с удовлетворением отметил: ступня великолепная. Как и вся видимая часть ножки.

Вместо благодарности последовал вопрос крайне сердитым голосом:

– Ты где?

– Хм! А ты кого ищешь-то? – решил я уточнить на всякий случай.

– Тебя! Если ты тот самый фикси, так глупо попавшийся в ловушку моего отчима!

Несколько секунд – и передо мной предстала невысокая, но крепко сбитая деваха лет восемнадцати на вид. Нащупав свою тапочку и надев её, она сразу начала с оправданий:

– Прости, что я в таком затрапезном виде, но иначе никак не получалось подойти близко к стражникам. Они могли поднять тревогу, и тогда нам было бы несдобровать, несмотря на всеобщую пьянку. Да и не до церемоний нам в ситуации, когда каждое мгновение может стоить жизни.

Конкретная деваха. Мне такие нравятся. Особенно понравилось, как она небрежно и быстро стала расстёгивать пуговки у ворота своей ночной сорочки. Разве что сознание тупило, прогоняя перед собой самые противоречивые картинки дальнейшего развития событий. Что там только не мелькнуло, и почти всё годится только для порнофильмов. Но какая-то часть – всё-таки изыски здравого рассудка. Поэтому я попытался вякнуть нечто благородное:

– Но мы даже не знакомы. И моё воспитание мне не позволяет…

– Рот закрой! – последовала жёсткая, если не сказать крайне грубая команда в мой адрес. – И слушай меня внимательно, пока будешь открывать замки своих цепей!