Ангел-истребитель

На исходе восьмого часа Джек был уверен в двух вещах: первое, Марк попросту недостаточно силен, чтобы лгать ему.

Второе, Марк никого не убивал.

Паренек был притворщиком, он излазил всю Сеть в поисках нацистского порно и сайтов, посвященных кровавым инцидентам. Он проявлял нездоровый интерес к маньякам-убийцам и, вполне возможно, мог стать одним из них... повзрослев. Если Марк и собирался воспользоваться ножом, который Джек обнаружил в его чемодане, это стало бы первым убийством Рыжего Эда.

И Джек пытал его.

Видеозапись была настоящей, Джек не сомневался. Но сделал ее не Марк... а Злобный Джордж. Настоящий серийный убийца, который, очевидно, был достаточно умен, чтобы отправить вперед себя подростка Если Марка приняли бы в Стаю, тогда вскоре Злобный Джордж также представил свою кандидатуру... и теперь Джеку приходилось все начинать сначала.

Вот только... он не знал, что ему делать с Марком.

Если Джек его отпустит, тот может отправиться в полицию. Он видел лицо Джека, знал о "Волчьих угодьях", мог предупредить Злобного Джорджа.

Джек не имел права этого допустить.

* * *

– Марк.

– Что? Что? Я рассказал уже все, что знал...

– Не совсем. Скажи мне почему. Скажи, как ты мог погрязнуть в чем-то подобном.

Марк испустил слабый смешок.

– Не знаю. Просто... это ни на что не похоже, знаешь? Это что-то настоящее. Ну, вроде бы все хотят убивать, но никто не осмеливается.

– За исключением Стаи. Они были настоящими... и тебе захотелось присоединиться к ним.

– Уже нет. Больше не хочу...

– Помнишь, что я говорил о субкультурах? Стая начала превращаться в одну из них – в культуру серийных убийц. Интернет – идеальный инкубатор; он похож на этакий тропический лес, очень концептуальный. У них были общие интересы, собственный язык: "трофеи", "овечки", "пункты приема трупов"... У них было место, где они собирались, чтобы поделиться новостями. У них даже было искусство – фотографии, видеоролики, звуковые файлы.

– Было?

– Да. Было. Сегодня от них остался... лишь я один. Видишь ли, в тропических джунглях часто выводятся новые виды хищников, способных отлично маскироваться под окружающую среду. Ты слыхал о белом богомоле, который похож на цветок орхидеи?

– Нет. Нет, не слыхал.

– Теперь, поговорив с тобой, я понял, какую роль играют "Волчьи угодья". Я собирался попросту прикрыть их... но, если я это сделаю, обязательно появятся новые. И они будут привлекать таких же, как ты.

– Но... но я же никого не убивал...

– Я знаю, – сказал Джек. – Но убил бы, если бы влился в Стаю. А с помощью остальных убивал бы снова и снова, направо и налево. Вот почему я не стану закрывать "Угодья". Вот почему я не вправе опустить руки. Я должен контролировать происходящее.

– Я... я тебя понимаю.

– Правда? Марк, я хочу, чтобы ты хорошенько понял одну вещь. Это вовсе не предлог, которым я пользуюсь, чтобы убивать людей. Я делаю это, чтобы предотвращать убийства и чтобы нести успокоение семьям убитых.

– Значит, ты... Ты не хочешь убивать меня?

– Нет, не хочу, убийство – это максимальный контроль, максимальная власть... но с властью надо быть осторожным, она может сыграть с тобой странную шутку...

Джек поднялся на ноги.

– Настоящая власть, Марк, заключается не в том, чтобы управлять жизнью других. Она в управлении собственной жизнью. Надо совершенно четко представлять себе последствия своих действий.

Джек зашел за спину юноше. Положил на его плечо ладонь.

– Я смогу, клянусь, я всегда буду...

– Перед каждым из нас встает выбор. Сделав его, мы должны будем жить дальше. И порой... порой сделать этот выбор не так-то просто.

– Я могу, я сделаю правильный...

– Я говорю не о тебе, Марк. Я говорю о выборе, который стоит передо мной.

Потянувшись вперед, Джек распорол ему горло.

* * *

Он вполне мог стать убийцей.

– Конечно, – прошептал Джек. – А мог и перерасти эту возрастную болезнь. Найти другой способ выпускать пар.

Как это сделал ты?

– Я не мечтал стать убийцей. Я хотел быть художником.

Кажется, ты совсем неплохо сочетаешь эти порывы, верно? Взгляни-ка на узор, который образовали эти капли крови. Ты же глаз от них оторвать не можешь. Немного похоже на льва в прыжке. Или, если немного подработать...

– Я был вынужден сделать это. Вынужден.

По-твоему, у тебя больше нет выбора? Если это правда, тогда ты уже не человек, а машина. Машина для убийства.

– Нет. Я все еще человек. Да, человек.