Ангел из пробирки

— Боюсь, тут мы бессильны. Комиссия государственная, а все, здесь работающие, считай, государственные служащие. Так что Кельвин в своём праве. Хотя так давить на людей не полагается, но запретить ей это может только непосредственное начальство. Я бы вмешалась, но для этого она должна допустить серьёзное нарушение.

— Какое? — спросила Гели, прикидывая, как спровоцировать старую стерву.

— Не знаю, — честно призналась Линда и посоветовала Натали, — Ты на допросы больше не ходи. Отговаривайся, что занята с детьми, а больше ими некому заняться. Ты тут единственный педиатр. Если с малышами что-то случится, Кельвин не похвалят и она это знает.

Девушка, уже немного успокоившаяся, понятливо закивала. Она и сама бы больше не пошла к Кельвин ни за какие коврижки, но одно дело просто отказаться, а другое — привести уважительную причину.

Прошло ещё несколько дней. Практически всё добро со станции упаковали и перенесли на транспортный корабль. Со дня на день должны были объявить об окончании погрузки и пригласить на крейсер всех, кто пока оставался на станции. И тут случилось непредвиденное.

В кают-компанию, где сидели все женщины в окружении большей части клонов, ворвался Стив Маронго. Пожилой, благообразный мужчина выглядел просто возмутительно: седые волосы торчали клочками, как будто он их рвал, рубашка на груди разорвана, руки дрожат и глаза совершенно безумные.

Он ввалился и закричал:

— Она его убила! Она убила его!

После чего заметался, как пойманный в силок, и неизвестно, что бы он ещё выкинул, но кто-то ловко подставил ему подножку и аккуратно уронил на диван, где Стив и остался, тяжело дыша. После этого к нему приступила Гели.

— Стив, что стряслось? Кто такая она и кого она убила?

— Айру! — тут же ответил он на последний вопрос, — Эта стерва из комиссии убила Айру!

— Что значит убила, Стив? — не унималась Гелена, — Избила, стукнула, заперла в медикапе и отключила кислород?

Стоявшая у Гелены за спиной Линда довольно кивала головой. Ей ход мыслей подруги явно нравился, а вся ситуация устраивала как нельзя больше. Стив же от слов Гели вдруг пришёл в себя, встряхнулся и вполне членораздельно объяснил, что случилось.

На допросах все учёные показывали одно и то же: они не владели всей полнотой информации, занимаясь каждый строго ограниченной индивидуальной задачей. Даже научный руководитель программы Стив Маронго знал только научные аспекты проблемы, в остальном же все нити сходились к тому, кто программу создал: к МакКормаку.

Мадам вызвала к себе Айру МакКормака. Он долго отказывался, мотивируя это тем, что состояние здоровья не позволяет ему безопасно находиться вне медикапа. Как альтернативу предлагал посетить его и пообщаться, пока он будет под наблюдением врача. Но мадам Кельвин это не устраивало, она боялась, что не справится со старым шпионом, и где-то была права. Наконец она вынудила его покинуть медикап и явиться в ту комнату, где она заседала.

Айра пришёл в сопровождении Фердинанда, который вёл его под белы руки, следя за каждым шагом. Но злобная дамочка выгнала юношу, запретив ему присутствовать при допросе. Волновавшийся за состояние Айры Ферди поймал в коридоре Стива и потащил его за собой, умоляя помочь: вырвать больного человека из когтей злобной фурии.

Они опоздали. Когда Ферди дотащил-таки Стива до заветной двери, она была открыта настежь, Айра лежал на полу, а помощник Кельвин пытался делать ему искусственное дыхание. Его начальница, прижавшись спиной к дверному косяку с ужасом на это смотрела, но не предпринимала ровно ничего, чтобы спасти человека. Не звала на помощь, не пыталась бежать, чтобы прикатить медикап. Она тупо пялилась на то, как её подчинённый совершал бесполезные действия, и молчала.

Фердинанд упал на пол рядом с Айрой и попытался нащупать пульс. Бесполезно. Сердце старого шпиона остановилось. Маронго же живо прикатил медикап, благо в соседнем блоке их было предостаточно, но все реанимационные действия успеха не имели, да и не могли. Изношенный организм отказал раз и навсегда.

Ферди, уверившись, что воскресить Айру не удастся, поднялся и наставил на мадам Кельвин палец.

— Вы! — со злобой и отвращением выплюнул он, — Вы вытащили человека при смерти на свои мерзкие допросы, хотели заставить его играть в ваши грязные игры! Вы знали, что он болен, но не захотели отказаться от своих гнусностей ради того, чтобы сохранить ему жизнь! Вы даже меня выгнали, чтобы мучить его без помех! Вы убийца! Убийца!

Затем он поднял на руки тело Айры и унёс его туда, где тот жил последнее время. На мадам он больше не оглянулся.

— Не скажу, что это радостное известие, — резюмировала рассказ Стива Линда, — Но оно разрешает добрую половину наших трудностей. Эту сучку Кельвин действительно можно обвинить в убийстве. По крайней мере в оставлении без помощи и действиях, вызвавших смерть. Ничего хорошего во всей ситуации нет, я бы предпочла обойтись без трупов, но теперь она будет тише воды, ниже травы.