Ангел из Сетубала

– Пусть будет психиатр. Ему тоже нужно за что-то зарплату получать. Не беспокойтесь, Андрей Николаевич, он просто поговорит с вами. Это не больно.

– Вы меня успокоили.

– Сегодня вас ожидают лечебные процедуры, а пока отдыхайте. Пожелания или просьбы имеются?

Доктор встал со стула.

– Нет. А хоть, есть.

– Слушаю вас.

– Доктор, не могли бы вы раздвинуть шторы на окне, а то что-то темновато здесь.

– И все?

– Все.

– Легко.

Доктор подошел к окну, по пути пройдя сквозь Перейру, и раздвинул шторы.

– Так нормально? – спросил он.

– Отлично, – упавшим голосом ответил я.

Он так же, как и медсестра, не видел Перейру. Доктор вышел из палаты.

Я посмотрел на Диего.

Он прогуливался вдоль стены взад-вперед, как ни в чем не бывало, будто никто не проходил сквозь него.

– Слушай, Перейра, если ты ангел, то где твои крылья и белые одежды? – спросил я.

Перейра остановился и посмотрел на меня.

– Понимаешь, Андрей. Я – твой ангел-хранитель, это самый низший лик из Сонма ангелов. Всего их девять. Вот перейду на в следующий лик, и стану Херувимом в белых одеждах и с крыльями.

– А почему ты оказался именно моим ангелом-хранителем? Судя по имени, ты был португальцем?

– Происхождение не имеет никакого значения. Ты родился двадцать восемь лет назад тридцатого июля в восемь часов четырнадцать минут и тридцать семь секунд. Именно в это время закончился срок моего пребывания в Чистилище. Именно в эту секунду ты появился на свет, а я был направлен к тебе. Родился бы ты на секунду раньше или позже, я был бы у другого человека ангелом-хранителем.

– И долго ты был в Чистилище?

Я с интересом разглядывал своего необычного Ангела.

– Почти триста лет, – грустно произнес Диего.

– Фигассе! Значит, при жизни ты был отъявленным грешником?

Перейра немного замялся, подыскивая нужные слова.

– Ну, не так, чтобы отъявленным. Души таких грешников просто отправляются в Небытие навсегда. А души, которые можно спасти, отправляются в Чистилище на разные сроки в зависимости от содеянного.

– Судя по сроку, который тебе впаяли, при жизни ты был отъявленным негодяем, Перейра?

– Я был пиратом.

– Да ладно! Что, правда, пиратом?

Я пристально смотрел на Перейру.

– Конечно пиратом.

– Вот это да! Круто! Мой ангел-хранитель – бывший пират. Хоть… Ведь ты же людей грабил, убивал, а это совсем не круто. Вы, каналья, сеньор Перейра!

– Крови на мне нет, я никого не убивал, иначе Высший Суд бы отправил мою душу в Небытие. Грехи были, но я за них уже ответил.

Перейра отошел в сторону, стал лицом к стене и опустил голову. Возникла неловкая пауза.

– Ты, что, обиделся, Диего? Прости меня, подлеца. Брякнул, не подумавши.

Перейра, не поворачиваясь, сделал рукой какой-то неопределенный жест и остался стоять лицом к стене.

– Слушай, Диего, расскажи мне о себе. Где жил, что в жизни с тобой происходило, как пиратом стал.

Перейра повернулся. Он недоуменно смотрел на меня своими темно-карими, грустными, как у быка на бойне, глазами.

– Зачем?

– Как зачем?! – воскликнул я. – Мне же интересно узнать о жизни моего ангела-хранителя! А потом, если хочешь, я расскажу тебе о своей.

– Вот этого не надо, – поморщился Перейра. – Я твою жизнь с рождения, день за днем наблюдаю. Мое место – за правым твоим плечом.

– Да, блин, точно, я забыл совсем. Ну расскажи, Диего, о себе.

– Зануда, ты, Андрей, заладил одно и то же, – притворно проворчал Перейра.

Ему был приятен мой интерес к его жизни. Он подошел к кровати и остановился.

– Откуда начинать? – спросил он.

– А с самого начала и начинай. С самого детства.

– Это же долго? – удивленно проговорил Перейра.

– А ты на поезд опаздываешь?

– Никуда я не опаздываю.

– Ну тогда, начинай. Телевизора у нас в палате нет, радио тоже. Даже книги или какой-нибудь газеты никто мне не принес. Еды натаскали, а для души ничего. Давай, друг Диего, начинай. Я очень хороший слушатель. Только ты с чувством, с толком, с расстановкой, с картинками и подробностями.

– Ладно, – Перейра пожал плечами. – Слушай. Если надоест, останови меня. Итак…

Глава 3

– Родился я двадцать третьего мая тысяча шестьсот восемьдесят четвертого года от Рождества Христова в маленькой рыбацкой деревушке близ города Сетубал в Португалии. Деревушка наша Сан-Домингес стояла на скалистом берегу Атлантического океана. Уже само место рождения предопределяло мое будущее.

Отец мой был рыбак. Мама занималась хозяйством и иногда выходила в море вместе с отцом, помогала ему ловить рыбу. У отца был большой баркас и отличная рыбацкая снасть. Часть улова оставалась в семье, а часть отец возил на рынок в Сетубал и сдавал оптовику, получая вполне приличные по тем временам деньги.

Домик наш был небольшой, с белыми стенами и красной черепичной крышей. В палисаднике росли розы, магнолии, астры и другие цветы. За домом – огород и небольшой садик с апельсиновыми и оливковыми деревьями. Так что жили мы в то время совсем неплохо.