Ангел из Сетубала

– Вопрос серьезный – финансовый.

Я сделал особый акцент на слове «финансовый».

– Денег не дам, – Март распахнул передо мною дверь. – Десятого у меня зарплата, тогда и приходи. А сейчас вали отсюда.

Он подталкивал меня к выходу.

– Ты не понял, Март. Это я хочу предложить тебе одно предприятие с большой выгодой для тебя.

Март захлопнул входную дверь.

– У тебя три минуты. Говори.

– Нет, в три минуты я не уложусь, – протянул я.

– Пять минут. Начинай.

– Хорошо, сейчас начну. Только можно я у тебя туфли свои просушу?

– А что с ними? На улице дождя нет.

Он взглянул на мои замшевые туфли бежевого цвета, на которых темными пятнами проступала собачья слюна. – Значит, ветер на улице. А не надо, Андрюха, против ветра…

– Вот только не нужно пошлостей, Сентябрев, – перебил его я. – Просто меня собака в лифте оплевала.

– Собака оплевала? – Март давился от смеха. – Ты ничего не перепутал, Андрюха? Может быть, это был верблюд?

– Сам ты верблюд. Где ты видел верблюда в лифте?

– Видел! – продолжал ржать Календарь. – Он ехал вместе с той самой собакой. Скажи еще, что верблюд тебя покусал. Ты пошто собачку обидел? Косточку у нее отнял, злыдень? Вот она и стала плевать в тебя! – не унимался Март.

И самое обидное, что вместе с ним ржал и Перейра.

– Хватит ржать, Календарь! – прикрикнул я на приятеля.

В это время из комнаты грациозной походкой пантеры вышла девушка. Она была высокой и чертовски обаятельна. Каштаново-рыжие волосы волнами падали на плечи. Глаза чайного цвета удивленно смотрели на нас. Розовые туфли на высоченном каблуке, сиреневая юбка и розовая кофточка с совсем не скромным декольте. Она подошла к нам.

Увидев ее, Календарь со смехом и тыча в меня пальцем, выдавил из себя:

– Познакомься, Энжи. Этот чудик в обделанных туфлях – Андрюха. В армии с ним лямку тянули.

Девушка протянула мне руку.

– Анжелика.

– Красивое имя.

– Обыкновенное. Просто мои родители – фанатики «Неукротимой Анжелики».

Я пожал ее прохладную ладошку с длинными, как у пианистки, пальцами.

– Очень приятно, Андрюха. Вернее, Андрей. Артист больших и малых театров.

– А я работаю секретарем в автотранспортной компании, – улыбаясь, произнесла она.

– Мы в одной конторе горбатимся, – вступил в разговор Календарь.

– Ну я пойду, Март.

Анжелика направилась к выходу. Я услужливо приоткрыл перед ней дверь.

– Погоди, Энжи, куда ты? Не уходи.

– Нет, Март, в другой раз. Смотрю, вам и без меня весело.

– Оставайся, Анжелика! Андрюха уже уходит. Ты ведь уже уходишь? – утвердительно спросил меня Календарь.

Он, словно лазером, прожигал меня взглядом.

– Я практически ушел, Анжелика, – поддакнул ему я.

– Нет, нет, ухожу я. А вы, Андрей, оставайтесь.

Она прошла мимо меня своею грациозной походкой, слегка покачивая бедрами, и вышла из квартиры.

– Пока, мальчики! – произнесла она, не поворачиваясь к нам, унося свое шикарное тело в неведомые мне дали.

Я закрыл за ней дверь.

– Вот зачем ты приперся? – напустился на меня Март. – Я столько времени потратил, чтобы заманить сюда девчонку, так нет! Притащился чудак на букву «м» в оплеванных ботинках и все испортил. Кайфоломщик ты, Дорохов!

– Да ладно, что ты разорался. Сказал бы по телефону, что ты с телкой, я бы все понял. А то я занят, я занят. Деловой, блин!

– Как я тебе скажу, что я с телкой, если телка рядом сидит?

– Не кипятись, Март. Она же сказала, что придет в другой раз.

– Другого раза может и не быть. Все мы под Богом ходим.

Он махнул рукой и пошел в кухню.

Я поплелся за ним.

Март молча достал из шкафчика бутылку коньяка, два фужера и со скорбным лицом налил до половины в каждый.

– Давай, кайфоломщик, выпьем за твое здоровье, – хмуро произнес он и протянул мне фужер.

– Нет, Март, я не буду. Я за рулем.

– Ты что, издеваешься надо мною? – заорал на меня Календарь. – Бабу мою спугнул, да еще и пить отказывается.

– Ладно, ладно, не ори, бешеный. Давай стакан. Придется на такси домой ехать.

– На такси, – проворчал Март. – Не барин, на метро прокатишься. Ну давай, твое здоровье.

– Погоди, Мартуха. А шоколадки у тебя нет? – осторожно спросил я. – Ты ведь знаешь, коньяк мне нравится с шоколадом.

– Да что же такое! – возмутился Март. – Долго ты надо мною измываться будешь?

Он подошел к своему волшебному шкафчику, откуда появилась бутылка коньяка, и вынул из него коробку дорогих шоколадных конфет.

– На, хомячь, – он бросил коробку на стол. – Аристократ хренов. Для Анжелики купил, между прочим.

– Спасибо, Март, ты – настоящий друг.

Мы чокнулись, выпили, развернули по конфете. Сжевав по конфетке, мы закурили. Голова у меня слегка кружилась, во рту был приятный вкус коньяка и шоколада.

– Эх, хорошо, – выдохнул табачный дым я. – Коньяк создан для шоколада.

– Хотел бы возразить вам, коллега, – произнес Март, пуская дым кольцами. – Это шоколад создан для коньяка.

– Согласен с вами, коллега.

Я протянул ему руку для рукопожатия.

– Ну давай, излагай свой бизнес-проект, Андрюха. Энжи ушла, так что во времени ты не ограничен.

– Только ты меня не перебивай, Март. Чтобы тебе все было понятно, я должен рассказать тебе историю жизни одного человека. Это займет какое-то время.