Ангел из Сетубала

– А ты что здесь делаешь? Ты ведь работаешь в театре на Литейном? – спросил я, осторожно отстраняясь от бывшей сокурсницы и бывшей любовницы.

– Уже нет. Я неделю уже здесь служу. Меня главный режиссер позвал сюда, вместо этой… Как ее? Лапочкиной. Вот теперь ввожусь во все ее спектакли, работы выше головы.

Она надевала лифчик.

– Как вместо Лапочкиной? – воскликнул я. – Вместо Лены?

– Да я не знаю, как ее зовут. Я ее вообще никогда не видела. Помоги.

Она повернулась ко мне спиной, предлагая застегнуть бюстгальтер.

– Или ты только расстегивать умеешь? – хихикнула Екатерина.

– Погоди, а Лену, ну Лапочкину, куда дели? – спросил я, застегивая ей лифчик.

– А никуда не дели. Мне главный сказал, что она сбежала с каким-то олигархом, на чьи деньги снимался фильм с ее участием. Он ей обещал жениться и сделать из нее звезду.

– Как сбежала? Куда?

Я не верил ушам своим.

– На Лазурный Берег. Главный говорит, что там у олигарха вилла. Эх, везет же некоторым… А тут…

Катя расстроенно махнула рукой и потянулась к пестрой кофточке, лежащей на гримерном столике.

У меня потемнело в глазах. Только не это! Леночка меня бросила?! Пол зашатался под моими ногами. Потолок обрушился на меня. Я почувствовал себя раздавленным, смятым и вышвырнутым из ее жизни. Ноги мои подгибались, к горлу подкатывался ком, становилось трудно дышать. Я медленно повернулся и ватной походкой пошел к выходу.

– Ты куда, Андрей?

Катерина сделала несколько шагов за мною.

Я шел по коридору, а перед глазами проплывали, словно кадры кинопленки, моменты моего счастья с Леночкой. Ее глаза, губы, волосы, слышался ее голос и смех. Теперь это все в прошлом. Жизнь разломилась на две части – до Лены и после нее.

– Андрей, а ты чего приходил? – издалека, словно с другой планеты, донесся до меня голос Екатерины.

***

Несколько дней я провалялся в кровати словно перезрелый арбуз на бахче. В душе было пусто, тошно и холодно. Ничего не хотелось делать. Никого не хотелось видеть и слышать. В одну секунду жизнь моя потеряла всяческий смысл и интерес. Я отключил все свои телефоны, компьютер, не включал телевизор. Пытался читать книгу, но строчки плыли перед глазами и транзитом, не задерживаясь в моей голове, следовали по своему маршруту, куда-то очень далеко от моего сознания. Я отбросил книгу в сторону.

Перейры не было видно, наверное, слонялся за моей спиной или вообще в другой комнате. Он даже не просил меня включить свой любимый телевизор.

Апатия, словно огромная рыбина чудо-юдо кит, поглотила меня и теперь переваривала в своем темном и смрадном чреве. Апатия черная, липкая и тягучая как смола заполнила мою душу и невидимыми цепями сковала мои члены. Я то дремал, то тупо глядел на потрескавшийся потолок. Мною овладело полнейшее безразличие к тому, что происходит за стенами моей квартиры, в городе, в мире. Апатия. Шторы на окнах были плотно задвинуты, и мне даже было невдомек, что сейчас – день или ночь. Да и какая мне разница? Я находился в состоянии прострации, и казалось, что этому не будет конца.

Вдруг какой-то неприятный звук донесся до моего слуха. Что это? Я прислушался. Давно забытый звук дверного звонка. Я лежал и даже не думал шевелиться. Звонок повторился. Я закрыл глаза и принялся считать овечек в надежде уснуть. Но вместо беленьких пасторальных овечек мне виделись грязные лохматые бараны. Звонок трезвонил не переставая. Меня это уже начинало раздражать. Я положил подушку себе на голову. Вскоре звонки стали сопровождаться громкими и гулкими ударами в дверь. Кто-то колотил по ней ногами. Я, кряхтя и охая, встал с кровати и нехотя поплелся в прихожую, опасаясь, что непрошенные гости выломают дверь. Нешироко приоткрыл дверь и в образовавшуюся щель увидел озабоченную физиономию Марта.

По-хозяйски распахнув дверь, он вошел в прихожую.

– Ты чего не открываешь? Я ведь мог вышибить твою дверку.

Я безразлично пожал плечами в ответ.

– На.

Он сунул мне руку для приветствия.

Я пожал его ладонь и поплелся в гостиную.

Март пошел за мною.

– А что у тебя с телефонами? Третий день тебе звоню, – и ни один не отвечает?

– Я их отключил.

– Отключил? Сам? Зачем?

Он зафиксировал на мне свой недоумевающий взгляд.

– Погоди, старик. А чего это такой ты небритый? Морда опухшая. Глаза красные. Весь какой-то помятый, нечесаный? Заболел?

– Я здоров, – вздохнул я и тяжело опустился на диван.

– А почему вид как у бомжа с помойки? Бухал, что ли?

– Я в последний раз с тобой пил. Который час?

– Без пяти восемь.

– Восемь утра или вечера?

Календарь глаза вытаращил.

– Ты что, Андрюха, с дуба рухнул? Я к тебе после работы приехал.

– Значит, вечер. Белые ночи, не разберешь, когда утро, когда вечер.

– Ты зубы не заговаривай. Давай колись, что у тебя стряслось?

– Меня Леночка бросила… – после паузы сдавленным голосом произнес я.

– Ну?

Март смотрел на меня, ожидая продолжения.

– Что ну? Меня Леночка бросила! – повторил я раздраженно.

– И все?

– Все. А тебе этого мало?

– Тьфу! Я-то думал, что-то серьезное.

Он облегченно вздохнул и сел на диван рядом со мною.

– Погоди, а она тебя просто бросила или ушла к другому?