Читаем Ангел ходит голым полностью

Ангел ходит голым

Затем переходим к водным процедурам. Да, к совместным водным процедурам, с мужчинами. Да, впервые вижу, но потрите спинку, пожалуйста. Теперь – не спинку. Теперь – он вам. И не спинку – тоже. Не дышите глубже, не волнуйтесь. Интимная техника – следующее занятие.

Вот оно. Прослушайте курс от содержательниц подотчётных борделей. Кто-то что-то не усвоил досконально?

Переходим к практике. Все в зал. Да, все. И одновременно. Разбираем наставников. Hardcore-sex? Он самый. Но не порно как таковое. Скорее урок анатомии. На спортивных матах. Вот, во-от! Ласковей! Не сжимай сильно, мы этого не любим. Умничка. Теперь покажи язык. Теперь… Глубже, интенсивней. Ещё, ещё! Смелей, смелей! Да подавись ты! Во-от!.. Всё при всех и при участии остальных.

Век живи, век учись. Ну, век – не век…

(Прим. По итогам разрядка у курсисток и у наставников крайне редка. Ещё не хватало, чтобы обоюдно. И это правильно. Не за тем упражнялись!)

Помимо «клубнички» – навыки самообороны, этикет, основы психологии.

Да, ещё! М-м, экзотика. Микрофон иной раз крепится в накладном соске. А таблетка-батарейка – непосредственно в… лоне, типа спиральки. Звуки му, муки зву… Экзотика? В плоть и кровь, в плоть и кровь!

И вот тогда только – ласточка. Пригодная к применению.

Ничего личного. Истинно, истинно говорю вам: лишь пройдя подобный курс, рождается ласточка. Верьте мне, люди! (Поверили?)

А что такого сказал?! Только всем известное, не так ли?

Всем известное – известно не всем. Ну, теперь – в курсе.

И доподлинно: Лилит Даниялова – никак не ласточка, ни в какой перспективе. Патамушта!

* * *

Анкету на смотринах – заполняйте, заполняйте. Ассистент боковым зрением: Даниялова. Не самая питерская фамилия. Плюс Лилит. Ах, вот ты кто, вот ты какая!

Ведь и раньше могли пересечься, чисто визуально. Когда на «мини-купере» мужа подбирала-подхватывала от Казачьих бань. Но Аврумыч с Максом несколько позже в избранную компанию попали, когда чета Данияловых переехала с Богатырского на Загородный, «над слоником». Всего-то ходьбы. Сиди дома, не гуляй сам приду.

То есть заочно уже вроде кое-что. Амин. У него жена, Лиля. Краем уха: «А я своей говорю: Лиля, лучше молчи! Говорит: молчу. Я ей говорю: лучше молчи!» Суровый горец. Реплику – в расслабленный трёп (о чём говорят мужчины, о чём ещё говорят мужчины?). И достаточно. Самоутверждение при шаткости.

Насчёт шаткости. Муж всегда узнаёт последним. Но перманентная ревность – да. Горец! Потому и то самое провокационное в квартале красных фонарей: «Тебя бы туда, на их место – как чувствуешь?» Так слегка, умозрительно. Всерьёз и не мысля о том, что жена в самом деле позволит себе. Не самоубийца же! Знал бы – убил! И её, и всех – при живом-то муже, горце! Да, он месяцами в отсутствии. Сборы, турниры. А она? Что за вопрос! Учится, читает книжки, телевизор смотрит, ждёт не дождётся. О! Звонок! Он! Ты! Наконец-то! Я так ждала, так ждала! Пойдём, пойдём! Погоди, хоть в душ сначала! Потом, всё потом! Исскучался? Исскучалась? А я-то! А я-то! Но душ… Давай в душе! Сумасшедший! Сумасшедшая! В душе и в душе.

И охотник вернулся с холмов. Только вернувшись к ночи домой изаглянув в знакомую комнату, найдёшь Любовь или Смерть, поджидающую тебя у очага; и самые прекрасные приключения – это не те, которые мы ищем.

Стивенсон. Роберт Льюис. Красиво. Называется «Реквием». Реквием!

Чужая душа. Потёмки.

Спрашивается, чего ей не хватало?! Какого хрена?!

Именно. Какого хрена? Pardonne moi за буквализм.

Нет, он хорош был, хорош! Даже избыточно хорош. Разве что монотонен, однообразен.

Опять ты мне эту икру поставила! Не могу я её, проклятую, каждый день есть!

– Другие, значит, могут, а тебя с души воротит?

– Секундочку! Какие – другие? Нет, говори, если начал.

– А не твоё кошачье дело!

Тоже верно. Мужчина полигамен. И не всяким моногамным требовать отчёта.

– М-м…моногамным? Уверен, мужчина?

– То есть?!