Ангел-Хранитель 320

Он тщательно протирает куском разорванного нательного белья магазины, ощупывает края их герметичной упаковки. Аккуратно укладывает пластиковые бруски в подсумок. Осторожно вывинчивает и протирает взрыватели гранат. Расстегивает крепления брони, вылезает из панциря. Без привычной тяжести на теле ощущает себя голым червяком на дороге. Обрабатывает внутренности пластин чистящим тампоном из комплекта брони. Протирает керамическое наружное покрытие. В рассеянном свете фонарика заливает ссадины в керамике быстротвердеющим ремонтным составом из тюбика. Запускает тест брони, проверяет уровень заряда батарей. Медленно снаряжается, вставляет разъем кабеля питания. Расстегивает крепления ботинок. Протирает ноги салфеткой с антисептиком, посыпает их гигиеническим порошком, надевает свежие носки.

Он готов. Просто идеальный служака — ветеран с плаката на призывном пункте. Щеголеватый и чуточку усталый от убийств. До задницы опытный и упругий, как пружина. Он настолько крут, что его пук подобен выстрелу в упор. Где ты, где ты, штаб-сержант Кнут?

Триста двадцатый стоит в карауле за изгибом туннеля. Твоя очередь, дружище. Пять фугасных снарядов. Начатый картридж для пулемета. Две универсальных ракеты «Оса». Половина картриджа с огневой смесью. Один картридж для гранатомета, остаток — двенадцать осколочных гранат. Все оружие вычищено и исправно. Броня покрыта царапинами и вмятинами. Немного с запаздыванием реагирует правый манипулятор с пулеметом. Ничего, нам по самолетам не стрелять, а пехоте и так сгодится. Шаровые сочленения вычищены и смазаны. Погнут бронещиток нижнего шарнира правой опоры. Это похуже — самостоятельно его не выправить. Длительного марша или движения на высокой скорости шарнир не выдержит. Сергей добавляет смазки на проблемный участок. Не радикально, но все же поможет. Хотя бы временно.

— По сравнению с остальными мы с тобой легко отделались, а, дружище? — шепчет он КОПу.

Робот молчит. Им не нужны слова. Он понимает, когда можно не отвечать. Он хвастается Сергею, транслируя фрагменты прошедшего боя. Беспокоится, что не сразу узнает человека Занозу. Человек Заноза теперь другой. Человек Заноза любит КОП-320?

Большая серая крыса не торопясь шествует вдоль стены. Замирает. Недоуменно зыркает бусинками глаз. Странные существа. Необычно пахнут. Жратвы нет, чуваки? Чьи будете? Надолго к нам? Вот уж хрен. Это мои владения.

«Валили бы вы отсюда на фиг, пацаны», — молчаливо советует крыса и шевелит усами.

— Пора идти, — говорит Сергей Триста двадцатому.

Они долго бредут по изгибам туннеля, стараясь двигаться в направлении плацдарма. Сергей впереди. Каждые тридцать-сорок шагов он останавливается, вчитывается в телеметрию КОПа. Чисто. Идут дальше.

Перекресток. Шум воды из перебитой трубы. Поток уносится куда-то в темноту. Рассеянный дневной свет из разлома в потолке. Отверстие перегорожено гнутыми прутьями арматуры. Куски рухнувшей бетонной плиты образовывают небольшой завал на полу. Из завала торчит нога в рабочем ботинке. Уже ощутимо попахивает. Не повезло бедняге. Наверное, какой-нибудь местный сантехник. Шум воды скрадывает гудение приводов КОПа. Перед завалом короткий отросток перехода в очередной подвал. Знать бы раньше, что гребаный Грузовой тракт можно пересечь по туннелям. Глядишь, обошлось бы и без бойни.

Чертыхаясь, Сергей осторожно перелезает через пыльные обломки.

Глава 25

Сигнал опасности от КОПа застает его балансирующим на верхушке завала. Не один ты такой умный — под землей шастать. Снайпер. Тот самый вид — «опасное животное». Медленно продвигается по туннелю навстречу.

Пригнувшись, чтобы не задеть острые прутья над головой, Сергей замирает в неудобной позе. Правая рука с винтовкой вытянута вперед. Левая цепко держится за поперечную балку, на которой покоятся пучки кабелей и труб. Броня плавно меняет расцветку, имитируя неровные пятна серо-стальных обломков с поперечинами теней. Водопад хлещет из пробитой трубы за завалом, водяная пыль радужной завесой скрывает тьму впереди. В шуме бьющей в потолок струи катящиеся из-под ног мелкие обломки совсем не слышны. Он медленно, стараясь не делать резких движений и не поднимать пыль, пятится назад. Если он не видит и не слышит через радугу, есть шанс, что его противник тоже временно слеп.

Спиной вперед Сергей входит в подвальный отросток, пятится до тех пор, пока не касается тяжелой двери. Приседает на колено. Перехватывает винтовку в левую руку. От нее слишком много шума. Достает из кобуры пистолет. В кои-то веки может пригодиться. До сих пор Сергей воспринимал пистолет как атавизм, пережиток прошлого, дань традиции, оружие милосердия. В магазине — патроны для бесшумной стрельбы. Шестнадцать коротеньких остроконечных карандашных огрызков тридцать восьмого калибра. Благодарение богу, вчера он не выкинул железяку как лишний груз. Мягкий щелчок предохранителя почти не слышен. Вспомнив, что электроника перед снайперами пасует, Сергей поднимает лицевую пластину. Так надежнее.