Ангел-Хранитель 320

— Не слишком, — сказал он. — Только ненормальный может говорить о службе, лежа в постели с такой красавицей.

— Не смущай меня, — попросила она. — Я все-таки женщина. И не нужно меня так пристально разглядывать.

— Почему?

— Потому. Я вся в шрамах.

— Подозреваю, не только снаружи, — подтвердил он.

На ее теле действительно хватало отметин. Он выбрал самую крупную из них — длинный белый рубец на внутренней стороне изящного бедра.

— Ты красивая, — повторил он. — И мне нравятся твои шрамы, — добавил он, ласково касаясь губами ее прохладной кожи. — Все до единого.

— Ты ведешь себя странно, — сказала она.

— А еще мне нравится твой запах, — прошептал он, продвигаясь выше. — Ты пахнешь ромашкой и медом.

— Очень странно, — сказал она.

— Так бывает, когда женщина сводит мужчину с ума.

— Льстец, — улыбнулась она. — Я на такое не куплюсь.

— А еще ты сладкая, как конфетка.

— Лгун.

— У тебя кожа, как шелк. Я боюсь тебя поранить. Как думаешь, меня сильно накажут, если я укушу капрала морской пехоты?

— Ну хватит, рядовой! — сказала она. — Идите ко мне. Немедленно!

На этот раз они занимались любовью без всякой спешки, растягивая удовольствие словно бокал редкого вина.

Глава 40

В один прекрасный день КОП начал задавать вопросы.

— Для чего я создан? — спрашивал КОП.

— Ты создан для того, чтобы служить человеку.

— Человеку Заноза?

— Нет, человеку как виду. Мне ты служишь потому, что так запрограммирован.

— Для чего меня так запрограммировали?

— Для того, чтобы я мог выполнять свои обязанности.

— Что такое обязанности? Это то, для чего создан человек Заноза?

— Это то, что я должен выполнять для того, чтобы нормально существовать.

— В чем заключаются обязанности человека Заноза?

— Я должен защищать и обслуживать тебя. И выполнять приказы командиров.

— Для чего командиры отдают приказы?

— Для того, чтобы наша система продолжала работать без сбоев.

— Что такое система?

— Сообщество людей, связанных общими правилами.

— Все люди соблюдают правила?

— Те, кто их нарушают, становятся врагами системы. А значит — и нашими врагами, — уверенно ответил Сергей и вдруг сам поразился этой своей уверенности.

Разумеется, он был связан контрактом, за нарушение которого полагались жесточайшие наказания. Конечно же, ему пришлось изучать уставы и наставления, в которых были по полочкам разложены такие понятия, как назначение вооруженных сил и их роль в обеспечении целостности Империи. Разбуди его ночью — и он не напрягаясь процитирует любой раздел на память. Но откуда вдруг взялась эта убежденность в непогрешимости командиров и в их праве вершить суд на свое усмотрение? Это неожиданное открытие так озадачило его, что он не сразу услышал следующий вопрос Триста двадцатого.

— Врагов полагается уничтожать? — настойчиво повторял КОП.

— Да. Ты должен уничтожить врага по моей команде.

— И тогда человек Заноза будет доволен?

— Да. Я всегда доволен, когда ты выполняешь мои приказы.

— Когда я стреляю во врага, он перестает существовать?

— Да. Ты его убиваешь и он умирает. Если ты его не уничтожишь, он может убить меня, тебя, или кого-нибудь из моих друзей.

— Почему враг убивает?

— Потому что он хочет разрушить систему. А мы этому препятствуем.

— Значит, я сделан для того, чтобы защищать систему?

— Можно и так сказать. Все мы здесь защитники системы.

— Я буду стараться убивать больше врагов, — заявил робот. — Тогда человек Заноза не перестанет существовать и будет мною доволен.

— Триста двадцатый, ты говоришь это потому, что так запрограммирован, — сказал Сергей.

— Ответ отрицательный. У меня новое программное обеспечение. Я могу снимать запреты и менять приоритеты. Мне хорошо, когда человек Заноза доволен. И плохо, когда ему плохо.

Сергей не нашелся, что на это ответить. Он думал о том, что ему-то от своих внутренних блоков так просто не избавиться. Выходило, что железный истукан куда свободнее своего оператора.

Эта мысль выбила его из колеи.

Сигнал сбора прозвучал буднично. За время учебы к нему все успели привыкнуть.

— Триста двадцатый, за мной!

Робот тяжело затопал по обрезиненному бетону.

На плацу царил настоящий бедлам. Солдаты из дежурной смены выволакивали из казармы и грузили в приземлившиеся коптеры контейнеры с боеприпасами, аптечками, сухими пайками и обмундированием. «Вертушки» рубили воздух винтами на холостом ходу, поднятый ими ветер гонял водяную пыль, раскачивал деревья.

Сергей быстро зарядил КОПа, навесил ему на спину дополнительные контейнеры с боеприпасами, установил свежий картридж питания.

— Триста двадцатый, погрузка.

Через несколько минут груженые машины поднялись в воздух, чтобы вскоре снова приземлиться и принять на борт солдат, находившихся на полевых занятиях. Бойцы в грязной броне один за одним взбегали по пандусам и туго, словно патроны в магазин, вщелкивались в страховочные скобы вдоль бортов. Тяжелые машины оторвались от земли и взяли курс на север. Вскоре их нагнало звено сопровождения.

Конвой развил крейсерскую скорость. Монотонный гул турбин навевал сон.