Ангел-Хранитель 320

— Я уорент-офицер Паулс. На ближайшие три недели, я — ваш инструктор-альпинист и одновременно инструктор по выживанию в горных и арктических условиях. Рекомендую быть внимательными — горы не прощают ошибок. В течение трех дней вы изучите азы горного ориентирования и передвижения на лыжах. Потом — неделя практических занятий. Вы будете совершать длительные переходы, одновременно проходя курс акклиматизации и закрепляя полученные навыки. Все это время вам придется дышать наружным воздухом, не обогащенным кислородом из боевых костюмов. Затем мы будем отрабатывать тактику боевых действий в горах. Горных егерей за три недели я из вас не сделаю, но этих основ будет достаточно для выполнения несложных задач в горной местности. Первый марш на четыре километра состоится сегодня. Вопросы?

Сергей шагнул из строя.

— Сэр! Рядовой Заноза, оператор мобильного комплекса огневой поддержки, сэр!

— Слушаю, Заноза, — отозвался инструктор.

— Сэр, моему КОПу необходим комплект специального оборудования и смазочных материалов, сэр!

— Что именно?

— Арктическая смазка, усиленные картриджи питания, желательно с комплектом солнечных батарей, а также чехлы для оружия. Также необходимо ежедневное тестирование на диагностическом стенде.

— Насчет чехлов — выкручивайся сам, боец. Что касается остального — обратись к ланс-капралу Ле Туаню, коменданту блока «C». Стенда у нас тоже нет. Тем не менее, ваш КОП должен действовать в составе взвода.

— Есть, сэр! — вытянулся Сергей.

Последующие три недели слились для него в сплошной, непрекращающийся цикл мучений. Несмотря на то, что он был знаком с лыжами, горные условия действовали на него угнетающе. Постоянный холод — даже ночью, в казарме, приходилось спать не раздеваясь, — недостаток кислорода, тяжелейшие переходы и восхождения, однообразный паек — все это по капле вытягивало силы. Дополнительного ухода требовал КОП. Когда остальные бойцы торопливо обтирались спиртом и падали в свои койки, он был вынужден часами ковыряться в железных внутренностях своего подопечного, вручную, с помощью малого комплекта инструментов, производя чистку узлов, замену смазки, замеры напряжения, тестирование и подстройку нейросети.

Ну а днем, измотанный, подхлестываемый стимуляторами из аптечки, он вместе со всеми совершал многокилометровые переходы, учился ставить палатку под ураганными порывами ветра, сооружать укрытия в снегу и создавать укрепления из камней и льда. Теперь он был способен определять лавиноопасные склоны, часами сидеть в засаде на промороженном склоне и взрывать снежные козырьки, обрушивая многотонную лавину на неосторожного противника. Он научился ловить рыбу в горных ручьях, ставить силки на мелких зверьков, запросто отыскивал под снегом съедобный мох и ягоды. Умел укрываться от непогоды в пещерах, форсировать трещины и расщелины, искать проходы в непроходимых осыпях. Мог ориентироваться без использования спутника, корректировать огонь горной батареи, минировать тропы, лечить обморожения, транспортировать раненых, проводить поисковые и спасательные операции.

«Вы полное дерьмо, ребятки, — скалясь из-под темных очков, говаривал перед очередным маршем инструктор, — но я сделаю так, чтобы это дерьмо спрессовалось и промерзло до состояния камня».

Последние часы в ожидании коптеров, которые должны были забрать их из снежного ада, Сергей провел на своей койке. Измотанный бессонницей и горной болезнью, он пребывал в странном подобии сна, больше похожего на обморок. В своем сне он шел по бесконечной снежной долине между скалами. Отвратительные на вкус горные лемминги бежали рядом, глядя на него красными глазками-бусинками. Жирные рыбины выпрыгивали из ручьев, проламывая тонкий лед на стремнине. Ему было непременно нужно дойти. И он упрямо брел вперед, механически переставлял непослушные ноги, а зубья черных скал уплывали от него все дальше и дальше, растягивая склоны в огромное жесткое одеяло, ослепительно сверкавшее под незаходящим солнцем.

Он дремал, а рядом с ним дежурил бдительный КОП. Уродливые самодельные чехлы, которыми было обмотано оружие робота, никого не обманули. Никто не решился побеспокоить солдата до самой погрузки.

Желтокожий Ле Туань в своей небольшой каморке угощал сержантов рисовой водкой. Попивая из крохотных стаканчиков, они слушали рассказ о его родине — планете Меконг, о ее джунглях, бесконечных рисовых полях и заоблачных вершинах.

— Там я и научился ходить в горы. Без всякого снаряжения, только с бухтой веревки, — рассказывал вьетнамец, с кривой, словно приклеенной к лицу улыбкой. — Наши горы выше, чем эти, и в них много гейзеров. Мой отец научил меня любить их. Мы зарабатывали на жизнь, продавая минеральную грязь из горячих источников. Это очень тяжелый труд.

— У меня во взводе были вьетнамцы. Выносливые ребята, — подтвердил Кнут, цепляя ножом кусок консервированного мяса.