Ангел-Хранитель 320

Они вышли на улицу, где на них тут же набросилось осатаневшее солнце. Верзила шел позади, подталкивая Сергея в спину. Самурай угрюмо плелся рядом. Всего через пару минут их путь завершился в небольшом безлюдном сквере с крохотным фонтанчиком в центре. Живые изгороди превращали скверик в подобие арены, а высокие ивы вокруг скрывали его от ненужных свидетелей.

— Хватит меня лапать, дубина, — сказал Сергей, движением плеча сбрасывая бревнообразную руку. — Давай дерись как мужик. А ты, Самурай постой в сторонке.

— Я бы хотел написать хокку, посвященное твоей смерти, — ответил Самурай, — но в нашей лирической традиции нет слова «идиот».

Капрал принял несколько расслабленную боевую стойку, продемонстрировав длинные ряды черепов, выколотых на его ручищах с закатанными рукавами. Сергей постарался не думать о том, что означают эти татуировки.

— Молодые люди! — раздалось у них за спиной.

По аллее торопливо семенила сухонькая старушка. Ремешок ее сумочки раскачивался как маятник.

— Добрый день, мэм, — поздоровался Сергей, в то время как Самурай ограничился вежливым полупоклоном.

— Молодые люди, я видела, вы собираетесь драться. И, по-моему, вот этот высокий молодой человек является зачинщиком.

— Вам показалось, мэм, — улыбнулся Сергей.

Старушка остановилась, обводя их негодующим взглядом.

— Я давно замечала, что у этого бара дерутся, да все руки не доходили руки пожаловаться коменданту. Это просто безобразие. Дворник жалуется, что каждое утро дорожка залита кровью, а кусты сломаны. Между прочим, здесь бывают матери с детьми и старшие офицеры. — Она положила руки на бедра и перевела взгляд на побагровевшего морпеха. — Вы здесь старший по званию, капрал. Я требую прекратить драку!

— Мэм, мне очень жаль, что мы вас потревожили, — примирительно сказал Сергей. Больше всего на свете в этот момент он боялся, что беспокойной старой леди станет плохо.

Морпеха же никакое беспокойство не затронуло. Наоборот, сочетание дешевого джина и жаркого солнца сломало последние барьеры в его твердокаменной башке.

— Свали в закат, старая кошелка! — рявкнул он, вспугнув стайку ярких пичужек.

Дальше произошло нечто невероятное. Старушка укоризненно покачала головой и неожиданно швырнула сумочку в лицо пьяному, а когда тот машинально поймал ее, резко шагнула вперед и ударила грубияна ногой в пах. Не удовлетворившись достигнутым, она хлопнула свою жертву по ушам и тут же провела мощную подсечку, ударив морпеха ногой под колени.

Падение верзилы вызвало небольшое землетрясение. Яростно зарычав, он попытался подняться, но старушка не собиралась давать ему ни малейшего шанса. С визгом крутанувшись на пятке, она припечатала его ногой в лоб. Голова капрала мотнулась, затылок с каменным стуком соприкоснулся с каменным ограждением фонтана, после чего возмутитель спокойствия внезапно решил передохнуть.

Первым пришел в себя Сергей. Он осторожно высвободил из скрюченных пальцев капрала дамскую сумочку, и произнес:

— Ну, мэм, вы даете… То есть я хотел сказать, — тут же поправился он, — такое нечасто увидишь.

Старушка сунула ногу в слетевшую туфлю.

— Ерунда, молодой человек. Я сорок лет замужем за офицером, помоталась по гарнизонам. И не таких обламывала.

— Лежать! — прикрикнула она, заметив, что морпех начал подавать признаки жизни. Тот покорно замер, подтянув колени к подбородку.

— Вы, я вижу, воспитанный молодой человек, — с улыбкой доброй учительницы сказала старушка. — Где вы учились?

— Университет Екатерининска, мэм. Это на Новом Урале.

— Я знаю, где находится Екатерининск. Вот что я вам скажу. Отнесите этого грубияна туда, где взяли, и заходите ко мне вместе с вашим другом. Я живу в доме у выхода из сквера, его легко найти по белым розам у калитки. Я напою вас чаем. Можете быть уверены, такого вы никогда не пробовали. Отказа я не приму.

Они взяли безвольное под руки и с поволокли его к бару. Морпех вяло шевелил непослушными ногами, а перед самой дверью собрался с силами и позвал:

— Слышь, десант…

— Чего тебе? — отдуваясь, спросил Сергей.

— Не говори нашим про Марту. Пожалуйста… — последнее слово далось детине с огромным трудом.

— Будешь мне должен, дубина.

Самурай толкнул дверь плечом.

— Эй, на палубе! — крикнул он. — Срочная доставка!

Морпехи подхватили тело, усадили его у стены. Тело слабо мычало и норовило уронить голову. Бармен пребывал в ступоре, машинально, по пятому разу протирая один и тот же стакан.

— Вообще-то у Малыша башка чугунная, — сообщил чернокожий капрал. — Мозгов там ровно столько, чтобы не промахнуться мимо унитаза. Мы с ним как-то поспорили, он проломил лбом стену сарая, а я проиграл двадцатку. Как ты его уделал?

— Апоплексия соларис, — ответил Сергей.

— Апо… чего?

— Солнечный удар. Видите какой он бледный? Такое случается от перегрева.

— Хороший удар, — оценил капрал. — У него вся морда всмятку.

Раненый что-то пробурчал и выплюнул зуб.

— Когда мы высаживались на Галилее-II, со мной такое же было, — сказал другой морпех. — Там было такое офигенное солнце — я потом неделю отлеживался.