Ангел-хранитель

Когда Вера проходила мимо хозблока, тени на занавеске в бельевой не могли не привлечь ее внимания. Лушка и Фамицкий обнимались.

– Кто бы сомневался! – фыркнула Вера.

Наблюдать за подробностями она, конечно, не стала.

Лушка тем временем быстро опустила руку и провела ею Борисычу по животу, еще пониже…

– Вы что!

Он аж отпрыгнул.

– А что такого? – промурлыкала Лушка. – Я для вас что хотите сделаю.

– Да кто вам сказал, что я этого хочу?!

– Этого все мужики хотят, – уверенно сказала она. И добавила, вздохнув: – А чем же я вас отблагодарю? Больше нечем.

– Вот что, Лукерья Алексеевна. – Лушке показалось, что он сейчас засмеется. Хотя над чем бы? – Вы эти штучки бросьте. Благодарность ваша мне до… Обойдусь, в общем. Работайте как положено. – Он пошел к двери, обернулся, прежде чем выйти, и сказал: – Завтра в шесть машина с бельем, не проспите. И все до последней простыни сверьте по накладной.

– Сверю… – пробормотала она, когда за ним уже закрылась дверь. И с недоумением добавила: – И чего приходил?

Выйдя на свежий воздух, Семен расхохотался.

– Гейша нашлась! – Он покрутил головой. – Хотя вполне даже гейша. Еще какая!

«Я знаю, что ты жив. Нет, знаю – неправильное слово. Я чувствую это всей собою. И не только собою. Паша, милый, ведь ты еще не…»

Открылась дверь, и Надя быстро накрыла свое письмо книжкой.

– Я была права! – Вера расхохоталась. – Ну, рыцарь без страха и упрека!

– Ты о ком? – спросила Надя.

– О Фамицком, о ком еще. Других рыцарей здесь нет. А этот, как я и предполагала, состоит не из одних только высоких чувств.

– Не понимаю.

– А что тут понимать? По окончании рабочего дня Семен Борисович посещает мадонну с младенцами. То есть младенцы-то ему без надобности. А вот с мадонной страсти кипят!

– Глупости, – поморщилась Надя.

– Видела своими глазами. Они горячо обнимались. А вот уступить такого мужчину какой-то Лушке – это действительно глупость. Твоя.

При этих словах сестры Надя побледнела и чуть не упала со стула.

– Надя! – Вера бросилась к ней. – Ты что? Да не переживай ты из-за него!

– Я не из-за него… Мне… Ой!

Зажав рот рукой, она выбежала из комнаты.

Когда встревоженная Вера вышла вслед за ней из флигеля, Надя стояла у сосны и вытирала рот. Она была бледнее бумаги, на лбу выступил пот.

– Надя, ну что ты? – сказала Вера. – У Фамицкого естественная мужская нужда. Это совершенно не мешает ему любить тебя, не волнуйся.

– Вера, я не потому… – проговорила она. – Я беременна.

– Ты?! То есть он и с тобой тоже?!

– Да ни при чем здесь Семен Борисович, – махнула рукой Надя. – Это Пашин ребенок.

Если бы сестра сказала, что забеременела от святого духа, Вера, пожалуй, изумилась бы меньше.

– Как… Пашин? Когда – Пашин?! – с трудом выговорила она.

– Паша приходил со мной проститься перед фронтом. На одну ночь.

– Простился так простился! Погоди, дай в себя приду. – Она сжала виски ладонями. – Нет, ну как такое может быть?

– Это судьба, – тихо сказала Надя.

– Глупость это несусветная, а не судьба! – воскликнула Вера. – Ты ему хоть сообщила?

– Я не знаю, куда сообщать. Его в штрафную роту забрали. За то, что он со мной проститься пришел.

– О господи! Все одно к одному, – пробормотала Вера. И спохватилась: – Пойдем. Что мы кричим на весь парк?

Сестры сидели друг напротив друга за столом. Вера была мрачнее тучи, Надя лишь печальна.

– Ты хотя бы уверена? – первой нарушила молчание Вера.

– Да.

– Оставишь ли ребенка – это, я понимаю, бессмысленный вопрос.

– А ты бы не оставила? – пожала плечами Надя.

– Глупо сравнивать.

– Почему?

– Потому что у меня не может быть случайной беременности, – отчеканила Вера.

– У меня не случайная, – улыбнулась Надя.

– Даже обсуждать не буду это глупейшее заявление. – Вера встала из-за стола. – Ладно. В конце концов, в твоем возрасте даже случайная беременность – благо. Так что берись наконец за ум.

– Каким образом?

– Немедленно прекрати работать в госпитале. Музей не ликвидирован, ты сотрудница, паек получаешь. И бегать с суднами и клизмами у тебя нет никакой необходимости.

– Верочка, ну зачем ты так говоришь? – расстроилась Надя. – Ты же совсем не такая.

– Посмотри на себя! – рассердилась Вера. – Бледная, ветром качает. Завтра же поговорю с Фамицким, пусть запретит тебе…

– Не смей этого делать! – воскликнула Надя. И твердо добавила: – Если ты кому-нибудь хоть слово скажешь, я тебе никогда не прощу.

И что с ней поделаешь? Ничего. Уж Вере ли не знать сестрин характер!

Глава 8

Раненые не умещались уже и на топчанах – лежали на носилках прямо на полу в коридоре. А с передовой их все везли и везли…

Надя уже собиралась уходить – ее дежурство было закончено, – когда сменившая ее медсестра попросила:

– Пробирки еще в процедурную отнеси, ладно?

Надя кивнула. И тут ее взгляд упал на раненого, который лежал на носилках почти впритык к сестринскому посту. Совсем молодой, глаза закрыты, лицо белое, а губы уже обметаны синевой… Надя почему-то вгляделась в его лицо и тут же поняла почему: где-то она его видела.

Раненый открыл глаза и сказал неожиданно ясным голосом:

– Вы экскурсию вели. Двадцать второго июня. Помните?