Ангел-Маг

– Тебе разве не понравилось, Биск? – спросила Лилиат. – Раненые просят помощи у ангелов, а помощи нет. Прямо как отверженцы…

– Я ждал, что меня это обрадует, – медленно проговорил Биск. – Но вот не получилось.

Лилиат остро глянула на него, однако он ничего не добавил. Просто стоял перед ней, по обыкновению склонив голову – почтительно и послушно.

– А остальные?

– Дюпаллидэн с Имзель у себя в палатке. Вымотались, спят. Дюпаллидэн в артиллерийском расчете весь день воевал. Имзель… она сумела рассмотреть уязвимые места монстров. Она указывала их Дартаньян, а та командовала огнем. Потом кто-то дал Имзель нарезное ружье, и она неплохо из него стреляла… Так что даже не знаю, удалось бы без нее выстоять или нет.

– Да, у нее есть ви́дение, – задумчиво проговорила Лилиат. – Свойство редкое, но ничего неожиданного, особенно в ее случае. И она способна быстро делать иконы. Быть может, именно она… мы столь схожи…

– Именно она?..

– Это не твоя забота, – сказала Лилиат. – Передай остальным: все должны быть наготове, чтобы по…

– Эй, вы двое! А ну, давайте живо оттуда!

Лилиат и Биск стояли между рядами палаток, принадлежавших страже. Их было непросто заметить в серых одеждах, в тени палатки, укрывшей их от лунного и звездного света. Лишь движение привлекло взгляд стражницы, проходившей вдоль ряда палаток. И вот теперь она шла к ним с самым воинственным видом, перешагивая оттяжки и держа алебарду наготове.

Это была та самая Рейнетт, обидчица, которую Биск мечтал покинуть связанную в снегу.

– У вас работы полно! Палисады надо чинить! Сачковать взялись, понимаешь, хреновы серожопые!

В ладони Биска возник тонкий нож. Лилиат улыбнулась. Рейнетт сбилась с шага и открыла рот, собираясь позвать на помощь, но в это время Биск метнул нож. Тот полетел без промаха, попав стражнице прямо в горло. Рейнетт выронила алебарду и схватилась за воткнувшийся нож, задыхаясь и кашляя кровью. В руке Биска появился второй нож, но метать его он не стал. Глаза женщины закатились, она повалилась на матерчатую стену ближней палатки и съехала по ней, заливаясь кровью и оставляя длинный след, казавшийся черным в лунном свете.

– Отлично, мой Биск, – с одобрением сказала Лилиат. И легонько поцеловала его в висок, чуть пониже обрывка ткани, что он намотал на голову в тщетной попытке согреть уши. – Как я и говорила, сообщи всем: пусть будут наготове. Ждите знака…

– Не следовало бы тебе здесь оставаться, – предупредил Биск, возвращаясь забрать свой нож. Клинок крепко засел в горле стражницы – пришлось его расшатывать, чтобы вынуть. Жизнь еще теплилась в женщине, и Биску пришлось приплясывать, уворачиваясь от струй крови.

– Я буду у ворот, там, где госпиталь, – сказала Лилиат. Развинтила свой посох, деля его на две половинки, перевернула обе и вытряхнула целый поток иконных колец и брошей, чтобы уложить их в кошель под изорванным балахоном. Как и прочие отверженцы, она куталась в одно из своих одеял, как в плащ, хотя не нуждалась в спасении от холода. – Итак, ждите знака.

И она ушла в одну сторону, а Биск – в другую. Всего лишь двое отверженцев из множества, что трудилось повсюду, либо пряталось, либо пыталось удрать с перевала обратно в Саранс. Стража вполсилы пробовала призывать их к порядку. Слишком многие из них погибли, были ранены или тряслись от холода на западном палисаде, только надеясь, что новые монстры не появятся прямо сейчас.

Выходя из-за палаток, Лилиат подобрала брошенную кем-то корзину. Согнувшись в три погибели, она потащила корзину к северной части площадки, где развернули полевой госпиталь. Его не составляло труда отличить: этакое пятно яркого света в сумрачном лагере. Там развесили множество масляных ламп, чтобы докторам, лишенным помощи ангелов, было хоть немного проще заниматься своим делом.

Приблизившись, Лилиат оказалась вынуждена обходить мертвых, уложенных за пределами освещенной площадки. Утром живые озаботятся их погребением… скорее всего, попросту завалят камнями. Каменистая земля не позволяла толком вырыть могилы, а дрова уже подходили к концу. Лилиат вновь улыбнулась. Она могла бы знатно помочь, вызвав Ирраминиэля, истарского ангела, ведавшего огнем и часто использовавшегося для кремаций… Вот только у нее были иные планы на Ирраминиэля.

Там, где горел свет и суетились врачи, рядами лежали раненые. Ждущие или уже дождавшиеся внимания. Многие лежали неподвижно, близкие к смерти. Большинство корчилось, кашляло, стонало… и хватало за одежду всех проходивших, умоляя помочь.

Страдальцы призывали ангелов, особенно Ашалаэль, начисто позабыв, в какой стране находятся.

Лилиат обошла центральную часть госпиталя и измазанных в крови докторов, склонившихся над столами на козлах. Ее путь лежал мимо раненых и убитых – к скальной стене.

Эта стена, казалось, являла собой единый монолит сероватого камня, возносившегося на сотни футов отвесно вверх, до соприкосновения с другой громадной плитой чуть дальше от края. Вся гора до самого пика была нагромождением чудовищных плит, как бы прислоненных друг к дружке.