Ангел мертвеца

– И выпьем.

Сформировавшийся на глазах план показался обоим дикарям прекрасным во всех отношениях. Но оставался маленький нюанс.

– А с этим что делать будем? – Иголка кивнул на Штыпселя.

– А куда он денется? – удивился здоровяк. – Он же сам к нам пришёл. А деньги фюрер у него отобрал.

– И то верно, без денег он никуда не денется, – согласился Иголка, выходя из машины. – Слышь, Штыпсель, побудь здесь, в натуре? Мы скоро.

– И тебе стакан нальём, короче, – пообещал Контейнер. – Будешь как бы с нами бухать.

– Побуду, побуду, – пообещал уйбуй, не веря в привалившую удачу. – Куда я денусь?

С трудом заставил себя сдержаться, подождать, пока Иголка и Контейнер не скроются в дверях магазина, и только после этого выскочил из внедорожника и со всех ног бросился прочь.

///

– Вижу, артефактов у тебя хватит на небольшую войну, – улыбнулась Бри. – Хорошо подготовилась.

– Недостаточно хорошо, раз ты их заметила, – спокойно ответила Лисс.

– Заметила с трудом. Честно говоря, не ожидала, что ты сумеешь сделать скрытую полость такого качества – для этого требуется высочайшее мастерство.

– Спасибо.

– А теперь, пожалуйста, вытащи из тайника всё, что в нём лежит. И не пытайся активировать артефакты. – Бри выдержала короткую паузу. – Они тебе не помогут, но меня ты разозлишь.

– Не стану, – пообещала Лисс. – На меня произвёл впечатление твой портал.

– Не совсем портал, – ответила Марина, наблюдая за тем, как шаса вынимает и раскладывает на столе артефакты, но, когда Лисс собралась снять куртку, остановила её: – Не надо. Здесь прохладно.

– Спасибо.

Девушки сидели за столиком на террасе, с которой открывался прекрасный вид на залив, но платой за него стал очень свежий ветерок. Марина предложила кофе, но Лисс сказала, что чай будет лучше, и сейчас девушки неспешно потягивали ароматный чёрный.

– Мне жаль, что всё так получается, – мягко произнесла Бри.

– Мне тоже, – согласилась Лисс. – Возможно, даже больше, чем тебе.

– Возможно, всё могло быть иначе, но я, если честно, не знаю как.

– Мы обе понимаем, что только ты можешь хоть что-то изменить.

– Почему я? – Марина сделала вид, что удивилась.

– Потому что ты сильная, – ответила шаса.

– Раз я сильная, то обязана уступать? – нахмурилась Марина.

– Я не сказала, что ты должна уступить, я сказала, что ты можешь хоть что-то изменить, – напомнила Лисс. – Потому что, если ты не захочешь ничего менять, то ничего не поменяется – ты не позволишь этому случиться.

– Потому что я сильная?

– Да. Кстати, неплохое печенье.

– Купила в соседнем магазине – самой было некогда делать, – машинально пошутила Марина, размышляя над словами подруги. И через несколько секунд кивнула: – Тут ты права: если я не захочу – ничего не изменится. Но при этом я не знаю, хочу ли я?

– Хочешь чего?

Спешить с ответом Бри не стала. Приподнялась, долила горячего чаю себе и гостье – или пленнице? – вернулась в кресло, сделала маленький глоток и, глядя на залив, сказала:

– Я не виновата, что Дориан пришёл тогда в мой дом вместе с Идо.

И вздрогнула, увидев, как побелела шаса:

– Что ты с ним сделала?

Снова помолчала, с необыкновенным вниманием разглядывая подругу – в поисках фальши, медленно рассказала:

– Ничего, Лисс, пока ничего, клянусь тебе. Но ведь я… я правда не виновата в том, что он пошёл служить во Внутреннюю Агему. Зачем он это сделал? Зачем тогда отправился с Идо?

Ответов у шасы не было. И чай она не пила. Сидела с прямой спиной и не отрываясь смотрела на Бри.

– Вот видишь… – Марина вздохнула. – Цепочка глупых ошибок приводит к тому, что твой любимый оказывается в моём доме и становится косвенной причиной смерти мамы. Да, она была всего лишь челом, по вашим понятиям – ерунда…

– Нет!

Восклицание не было услышано. Либо на него не обратили внимания.

– Но я её любила, Лисс, понимаешь? – продолжила Бри. – Я её любила.

– Понимаю.

– Неужели?

– Намного лучше, чем ты думаешь.

И снова – никакой фальши. И Марине пришлось признать:

– Не лучше, но понимаешь. – Она снова помолчала, а затем неожиданно показала подруге старинный том – всё это время он лежал в кресле: – «Тёмные церемонии», тайна моей семьи. Мы хранили книгу тысячи лет.

– Рано или поздно она должна была быть прочитана, – ответила Лисс, глядя на два слова на старонавском – больше на обложке не было ничего.